советниками. Особенно тяжело с Бернсом — государственный секретарь США. Он плохо понимает. Скажет Сталин что-нибудь, Бернс переспросит: вы предложили то-то, потом переспросит у советников, потом у Трумэна.
Вопрос: Он туповат или это форма дипломатии?
Майский (смеясь): Нет, это не форма дипломатии. Вообще, играть ради дипломатии в тупость не принято.
Малютин: Наши отношения с Турцией?
Майский: Внешне корректные (улыбается). Но требуют во многих вопросах пересмотра.
Леонтьев: Что в Иране будет?
Майский: Трудно гадать. Это страна загадочная.
Малютин: Проливы — не столько турецкий, сколько английский вопрос?
Майский: Конечно.
Малютин: Как понимать Вашу фразу, что атомная бомба вскружила головы без достаточных оснований?
Майский: Можно по-всякому понимать (смех).
Азизян: Могут ли быть разногласия о Германии?
Майский: Не думаю. Все-таки гитлеровская Германия сильно напугала и много крови испортила англичанам. Правительство в Германии никто из союзников пока не намерен создавать.
Я: Как мыслит США воздушное завоевание и наша позиция?
Майский: Летать где угодно и кому угодно. Внешне — полная свобода для всех, практически — контроль над всем миром. Мы — против.
Гершберг: Будет ли Япония оккупирована?
Майский: А почему бы нет?!
Я: Самолеты и суда сблизили расстояние и они не являются препятствием. Страны ищут места для морских и воздушных баз и источников сырья. Может ли начаться борьба за Гренландию и Антарктику?
Майский: За Гренландию уже взялись. Американцы укрепились не только там, но прибирают к рукам и Исландию. Об Антарктике вопрос пока не стоит.
Я: А не может она стать яблоком раздора?
Майский: Есть очаги поближе.
Сиволобов: Бронтман в Антарктику собирается, спецкором. (Смех).
Гершберг: Соотношение репараций с Германии и наших потерь?
Майский: Конечно, репарациями можно покрыть только незначительную часть. Но все же эти репарации — больше, чем кто-нибудь когда-нибудь в истории получал.
Гершберг: Почему мы, могущественная страна, не можем заткнуть глотку реакционерам в Турции и Иране?
Майский: Во-первых, мы там не одни. Во-вторых, терпение требуется в международных делах.
Принесли записку: Молотов просит его срочно позвонить. Майский уехал.
Видел вчера Петра Корзинкина. Когда-то он работал в «Кр. Звезде». Сейчас — секретарь военной окружной газеты в Риге, майор. Просится в Москву. Рассказал:
— Я так погорел на войне. Был женат 14 лет, дочка 14 лет. Два года посылал с фронта деньги, письма. Приезжаю, узнаю — вышла замуж. Уехал. На фронте нашел хорошую девушку, врача. Жили мужем и женой. Сейчас в Риге получил квартиру, поехал за ней: «Нет, Петя, я с тобой жить не буду».
Иду на продолжение партсобрания (начали в воскресенье 2 сентября). Заслушали доклады парторгов Корнблюма и Леонтьева о подготовке коммунистов отделов к 6 полосам и повышении журналисткой квалификации.
Я выступал в воскресенье: жаловался на отсутствие людей и на страшную загрузку, в силу которой отстаем, не растем. Все речь одобрили.
7 сентября.
С 1-го по 4-ое сентября проводился международный шахматный радиоматч СССР-США. Занятно. Я был дважды в ЦДРИ, где сидели участники. Разгром полный!
Вначале наши очень трусили. Перед открытием у меня был Рохлин — нач. штаба матча. Он считал (выражая общее мнение наших шахматистов), что Ботвинник выиграет со счетом 11/2: 1/2, Смыслов и Болеславский продуют Файну и Решевскому, дальше — ничьи. Надежды возлагались на вторую пятерку (Бондаревский, Лилиенталь, Макагонов, Рагозин, Бронштейн). Председатель комитета по делам физкультуры и спорта Романов опасливо говорил нашему Капырину, что на этом матче он свернет себе голову.
А вышло все наоборот. Первый тур — 8:2, второй — 71/2: 21/2 в нашу пользу.
Я был в зале во время первого тура. Начало в 5 часов. Ботвинник сидел скучая внешне, но напряженно. У него — черные, вот секундант принес ход Денкера, Ботвинник немедленно ответил. Смыслов — белые, сделал, не раздумывая, ход и встал прогуливаться. В глазах — озорные искорки. Вообще, ходил он очень быстро, первые 23 хода заняли в общей сложности 8 минут. И все время — прогуливался. Болеславский сделает ход — и уткнется в книжку. Подошел, взглянул: «Остров Сокровищ» Стивенсона!!
Во время второго тура я сказал об этом Котову. Он рассмеялся:
— Знаете, я тоже могу читать, чтобы отвлечься. Ну 2–3 секунды. А он прочел всю книжку. А знаете, что он читал во время второй партии? «Одноэтажную Америку».
Партии, в связи с передачей, тянулись очень долго. В первый день игра закончилась после 5 ч. утра. Я сказал Ботвиннику:
— Здесь не столики нужны, а койки.
Он смеется.
Во втором туре американцы пробовали жулить. Они забывали включать часы. Тогда наш представитель от полпредства Фоминых сказал деликатно: «Очевидно, у вас не хватает секундантов» и вызвал 5 мальчиков из полпредства.
ДНЕВНИК СОБЫТИЙ 1945-46 г
Тетрадь № 28–11.09.45–06.10.46 г.
11 сентября.
За последнее время я довольно часто стал бывать на приемах в ВОКСе в честь разных иностранных деятелей. Был на приеме в честь иностранных участников сессии Академии Наук, в честь председателя американского общества помощи России проф. Картера, в честь советских шахматистов и т. д. Приглашают Поспелова, он бывает.
Сегодня был прием в честь премьер-министра Румынии г. Петре Гроза. Народу было масса: Вышинский, Кавтарадзе, Сусайков, Папанин, академики, артисты, политические деятели.
Хочу записать несколько разговоров:
1). С директором ИМЭЛ Кружковым Владимиром Семеновичем.
Он — наш, правдист, до сих пор член редколлегии. Мы пили вместе с ним, а потом я его пытал о планах института.
— Готово 20 томов 4-го издания Ленина. Но нет полиграфической базы, так что в этом году выйдет
