знала.

Позавчера Лешка был у т. Щербакова. Говорил часа два. В числе прочего, рассказывал по его словам, о Леньке, Мартыне, мне. Впрочем, Лешке верить надо очень осторожно: врать любит по-довоенному.

Позавчера Поспелов собрал весь актив. Сообщил о решении Политбюро по 3-му тому «Истории философии» (это решение будет изложено в редакционной статье в ближайшем № «Большевика»). Оказывается, в эти страднейшие дни ЦК нашел необходимым посвятить ТРИ ДНЯ обсуждению этого дела, таково внимание идеологическим вопросам.

Затем Поспелов призвал всех подумать над тем, как сделать газету интересной («чтобы в каждом номере был один-два гвоздевых материала»), как выходить в срок (4–4:30) и т. д. Разошлись, и тут же — в субботу — вышли в 6:00, а вчера — тоже в 6:00.

9-го взят Севастополь. После этого на фронтах снова тихо, «без существенных изменений».

Уже три дня — тепло, солнце. Разом полезла листва. Ходим, наконец, без пальто.

Звонил Кокки: уже две недели работает с 5 ч. утра до ночи, все летает.

23 мая.

На фронтах — тишина. Союзники пару дней назад начали довольно энергичное наступление в Италии, наши иностранцы (Гольденберг) считает его генеральным. («Рим будет взят» — говорит Яша).

В редакции тиховато. Последствий визита Коробова пока не видно. Только секретарь партбюро Ваня Золин вызывает уже третий день подряд народ и опрашивает — что надо делать для улучшения газеты, а попутно неумно и топорно прощупывает настроения о Сиротине. До сей поры он не решается собрать партактив.

В 10:30 вечера я позвонил Кокки.

— Приезжай, если свободен. Потреплемся.

Приехал. Он в трусах. Здоровый, как бык. Маленько порасспрашивал, маленько порассказал. Очень много летал, но зато в кратчайший срок облетал две новых машины Сергея (Лавочкина). Доволен — «Хороши!». Сказал, что на штурмовике недавно таскал тонну.

— Полезного груза?

— Да, коммерческого, — засмеялся он.

Сейчас он много работает в наркомавиапроме: ведает всем летным составом Наркомата. Разработал систему награждения летчиков-испытателей: за столько-то самолетов сданных — такой-то орден, за столько-то — такой и т. д…

Без памяти влюблен в свою дочку. Много времени уделяет своему летному народу — чтобы успели засадить картошку, «лучше работать будут».

Предлагают мне поехать в Баку от эконотдела. С удовольствием поглядел бы тыл. Да боюсь — затаскают потом по тылам, обрадуются.

26 мая.

Лазарев предложил написать мне несколько очерков о войне в болотах. Я узнал, что этим сейчас занимается (изучением и обобщением опыта боев в лесисто-болотистой местности) генерал-лейтенант Тарасов, быв. инспектор физкультурной подготовки РККА, ныне — зам. нач. управления боевой подготовки. Позвонил.

— Я сейчас уезжаю домой, а утром — в командировку. Может быть, домой ко мне?

— Отлично.

Приехал к нему в 11 ч. вечера (вчера). Небольшая квартирка. В кабинете — стол, два шкафа, диванчик, кровать. За стеклом шкафа — портрет мальчишки, веселый, чуть лукавый, лет 18.

— Сын, — сказал генерал, — второй раз в боях. Сначала восемь месяцев, и сейчас — с января. На 1-м Украинском. Дважды награжден. Танкист. Третью машину меняет. Два месяца не писал, сейчас получили.

Я рассказал о теме, он горячо ухватился.

— Форсирование болот — это тоже, что форсирование рек. Водная преграда. Надо брать с хода. Только методы иные. На первом плане — живая сила.

Он долго распространялся на эту тему, говорил о необходимости развивать солдатские навыки по действиям в болотах, приводил аналогию с лыжниками. «Только пишите глухо — я как-то дал статью о лыжниках, а потом ее абзацы читал в германских наставления о подготовке лыжников.»

Затем попросил отметить необходимость выращивания пластунов. Рассказал, как еще под Белгородом, будучи уполномоченным ставки, с согласия Ватутиным, провели в нескольких частях опыт использования пластунов. И это в плотной обороне! И вот одна группа из 11 человек уползла на три дня. Высокий бурьян — лафа. Вернулись все целы, убили 20 человек.

— У нас, в огне танков, БМ и ЯК-9, забывают, порой, о человеческих усилиях, — сказал я. — Хотя и БМ и Яки созданы для того же: убить врага.

— Верно, — обрадовался генерал точной формулировке.

Уходя, я помянул о футболе. Тут он оживился чрезвычайно и — стоя держал меня еще час. Он совершенно ярый болельщик спорта. Говорил, что когда последний раз ЦДКА проиграл — он неделю чувствовал себя больным.

Вспоминали отдельных спортсменов. Я спросил: помнит ли он, как «Вечерка» несколько лет назад писала о ленинградском рабочем-феномене, работавшим «мостовым краном»?

— Да, мы занимались им. Ничего не вышло. Просто исключительная становая сила. Был еще один такой — узбек Абдурахманов: рост 209 см., вес почти 150, а еле двигал двухпудовку. Бились — и зря. Вот Новак — это да! Свой вес 70, а кидает 150!! Бесспорно, самый сильный человек мира. Сейчас он в СибВО. Там жалуются — ест по три обеда. Ясно, что аппетит есть у такого.

Генерал — высокий, статный. Твердые черты длинного лица, твердые серые глаза. Каштановые волосы на небрежный пробор. Ленточки четырех наград.

30 мая.

После долгих колебаний Ваня Золин и П.Н. решили, наконец, созвать актив. Сначала хотели собрать просто партийное собрание, потом остановились на активе, но с вопросом: как улучшить газету.

Сегодня открылись: редколлегия с активом, тема — обсуждение июньского плана. Стенографисток нет — это первое, что заметил Магид. Вступительное слово сделал ПН, затем Ильичев доложил о плане и, между прочим, сообщил, что намечена некоторая переброска работников, укрепление сети и т. д.

Выступил довольно зло Заславский, горячо Азизян, серо — Толкунов, Кожевников, Потапов, Лидов. Перенесли продолжение на 1 июня. Присутствует зав. отделом печати ЦК Федосеев.

Большие события в кино.

ЦК обсуждал работу кинохроники, признал «Борьбу за Крым» неудовлетворительной, не показан размах и мощь наступления, нет показа мастерства и отваги бойцов и офицеров.

Рассказывают, что т. Сталин смотрел журнал, посвященный Крыму. Сказал:

— Удивительно, операторы ничего в наступлении, кроме весенней грязи не усмотрели.

Там не было ни действий артиллерии, авиации, танков, не было прорыва Перекопа. Фильм о борьбе за Кавказ забракован.

В связи с этим — большая реорганизация в кинохронике. Директор ее Васильченко — снят, зам. Кацман — тоже, нач. фронтовой хроники Марк Трояновский — тоже (и назначен нач. фронтовой бригады), состав кинооператоров перешерстен. Руководителем кинохроники назначен реж. Герасимов, привлечен в нее Пудовкин и другие режиссеры.

Вадим Кожевников сейчас работает над новым вариантом фильма «Борьба за Крым». Рассказывает, что режиссера фильма т. Сталин вызывал и полтора часа говорил, что и как надо снять и показать.

2 июня.

Актив продолжается. Вчера и сегодня заседали и будем заседать еще завтра. Вчера выступили Гершберг (об организационной немощи), Шишмарев (о местной сети), Обедков (о вражде старых и новых), Пишенина (об эконотделе), Хандрос (о культуре работы).

Сегодня выступили Кононенко (хвалила Ильичева и ругала Рыклина), Рябов (исковеркал сельхозотдел), Лукин (защищал литотдел), Корнблюм (частные замечания), Волчанская (не осталось в памяти), Шур (внимание политработе в армии), Парфенов (кадры, письма). Говорил и я: покрыл Обедкова, о расширении тематики, об изношенности сил и лечении оных у людей.