групп.

Эта история типична для информальных групп по социологическим параметрам, которые не зависят от идеологии: численности, эффективности внешней деятельности, структуры (количество групп и формы связей между ними), длительности существования. Вследствие бунта, конфликта и раскола в Киеве из одного сообщества получилось несколько других. Это один из способов размножения. Содержание деятельности новых сообществ изменилось, применяясь к требованиям времени, текущей ситуации.

Московская группа развивалась в другом направлении, с июля 2001 года став инициатором и одним из координаторов антиглобалистского движения в России. Мгновенно на порядок выросла молодёжная численность и активность. Автобус в Геную на саммит «Большой восьмёрки», учреждение российской ATТAC, участие во Всемирном дне действий против ВТО, регулярные акции, на которые в Москве собиралось до 200 человек. На май 2002 года, под саммит Россия Евросоюз, мы запланировали очень крупную акцию на Пушкинской площади. Власти её сначала разрешили, а в последний день, когда отменить мы и сами не могли запретили. Разгоняли ОМОНом, избивали на глазах у журналистов и телекамер, увозили в милицию. Естественно, резонанс был огромный: новости по всем телеканалам, первые полосы газет.

В 2004 году мы стали одними из учредителей «Молодёжного левого фронта», в который вошли, кроме нас, АКМ и комсомол. В книге П. Данилина «Молодёжная политика» я упоминаюсь как активист «МЛФ», хотя там левые организации почти никак не описаны, и вообще на эту книгу я не стал бы ориентироваться, там просто ахинея, полная шиза. Данилин опирался на очень поверхностные источники, на какие-то сайты, на свои собственные представления о том, что такое молодёжная политика, к которой он, естественно, мало отношения имел, я имею в виду реальную деятельность. Данилин считал, что это либо мода, либо какие-то партийцы организуют.

Все организации, которые строятся, исходя из таких представлений, разваливаются, как только заканчиваются деньги. Скажем, организация «Молодёжная Родина». Закончились деньги, им перестали выплачивать зарплату организация закончилась. Когда были деньги были прекрасные отношения в группе, они пили вместе, в рестораны ходили. Перестали финансировать всё!

Пишут о молодёжной политике разводилы, которые воровали на Украине деньги, на них создали издательство «Европа» после проигрыша Януковича на выборах, и которые, собственно, в этих терминах пытаются описать молодёжную политику. Всё это имеет больше отношения не к реальности, а к представлениям Глеба Павловского, как молодёжная политика должна выглядеть. Ну, как и всё издательство «Европа», в книгах которого создаётся на бумаге такая реальность, которую Глеб Павловский хотел бы понимать и описывать.

Илья хорошо осознаёт, что законы жизни неформальных сообществ иные, чем формальных групп. Отсюда его раздражение, когда левое движение, которое развивается, по мнению Ильи, как неформальное и снизу, начинает описываться языком моды или языком бюрократического партийного строительства.

В «МЛФ» мы были самыми малочисленными, но лучше всех организованными, подготовленными политическими кадрами и стали играть важную роль, инициировать различные политические акции, наполняя их своим содержанием. Была очень большая активность, например, пошли акции «Антикапитализм».

Роберт был настроен мрачно, говорил, что в совместной деятельности с другими движениями есть опасность потерять нашу идентичность. Он никогда не был публичным политиком, не был известен за пределами группы, его сфера внутренний контроль. А вовне было очень много событий, и он стал утрачивать понимание происходящего. Был ряд конфликтов, как бы мелких, но практически непрерывных, все они укладывались в одну схему. На поверхности претензии в потере идентичности, а глубже Роберт начинает терять позиции руководителя, он больше не является незаменимым лицом, более того, без него всё идёт нормально и даже лучше, чем с ним. Кстати, мы стали менее зависимы от Роберта ресурсно: молодёжь подросла и стала самостоятельно зарабатывать.

Нет, это не межличностный конфликт. Это конфликт модели управления организацией. Подозрительность в отношении друг друга стала общим правилом, недоверие росло и развивалось. Начались интриги, подлости, провокации.

Кризис может происходить по-разному. Либо это уход, мирное разделение, либо лобовое столкновение. Резко портятся, казалось бы, дружеские отношения. Группа проваливается в фазу ассоциации, разбивается на микроединицы. Начинается время интриг, взаимных обвинений, недомолвок. В этот период вся активность группы переходит вовнутрь. Внешняя деятельность становится не только нулевой, но нередко и отрицательной. Конфликту предшествует период, когда бывший лидер теряет авторитет.

Кроме всего прочего, расколы и бунты обостряют реальные противоречия, которые ранее замалчивались, и способствуют осознанию, продвигают группу вперёд в понимании принципов организационной работы, наиболее оптимальных направлений деятельности и т. д.

Партия не может быть самоценностью. Это организационный фетишизм. Партия, как форма буржуазного общества, всегда рискует переродиться. Потому необходимо ставить определённые защитные механизмы и тщательно следить за их соблюдением. Мы это осознавали и отразили в своей платформе. Мы боролись за смену руководства, опираясь на Устав: съезд высший орган должен проводиться раз в два года, а его не было уже четыре, на дворе 2005-й год. Роберт сразу понял, к чему это идёт: «Никакого съезда!» Все уже понимали, что будет раскол, но приняли компромиссный вариант, такой микс съезда и исполкома. Мы опубликовали подробную платформу, где был анализ проблем и наши конкретные требования.

Изменилось содержания понятия «мы». С этого момента «мы» — это группа раскольников. «Бунт стариков» явление, как правило, очень болезненное, вплоть до фатального, для малых групп. Но не для кругов и систем, которые и живут дольше в значительной мере за счёт того, что циклы активности разных групп расфазированы, а выпадение любой группы не фатально для существования всей системы.

Два дня шла возбуждённая дискуссия. Постоянно вылезала точка зрения, что единство организации важнее, что раскол это очень плохо, и она раньше побеждала. Но в итоге все, подписавшие платформу, заявили о выходе из «Соцсопротивления».

Группы в разных городах заняли разные позиции, с нами осталась самая молодая и активная часть. В конце сентября 2005 состоялась учредительная конференция новой организации «Социалистическое движение „Вперёд“». Очень много пришлось начинать с нуля. В «Соцсопротивлении» остались все ресурсы, мы сознательно за них не боролись, потому что хотели создать другую организацию.

В октябре мы хорошо подготовились к срыву публичной лекции в Москве Даниеля Кон-Бендита. Не то, чтобы сорвали, но шуму наделали. В ток-шоу Виталия Третьякова на «Культуре» меня пригласили уже от имени «Вперёд». Организация стала восприниматься как состоявшаяся.

Мы живём на свои собственные средства. Денег на аренду штаба у нас нет. Текущие собрания московской группы проводим у меня дома. Для семинаров находим какие-то углы. При этом во многих городах идёт рост рядов и сети распространения нашей новой газеты «Вперёд». В движении «Вперёд» в Москве сейчас половину актива составляют новые люди, которые никогда в «Соцсопротивлении» не состояли.

Цикл активности в «Соцсопротивлении» продолжался

с 1997–1998 по 2005 гг. — 7–8 лет, типичный срок жизни системы. Потом — раскол и новый цикл активности уже новой группы с лидерами из числа взбунтовавшихся стариков. Новая группа приняла новое название. Произошло размножение, так как старая организация тоже сохранилась. «Вперёд» же создаёт новый круг, перед ним стоит задача: перерасти

в систему и позже — в субдвижение троцкистского направления. А может, и не троцкистское? Ведь группа начала теоретическое переосмысление своей деятельности… Отсчёт нового цикла начат (2006 год).