эту униформу ей не впервой. Заметив краем глаза мое удивление, гоблинка повернулась и ехидно произнесла:
– Что так уставился? Нравлюсь?
– Ты мне всегда нравишься, – отшутился я. – И в нарядах, и в форме.
– Не сомневалась, я всем нравлюсь, – подмигнула мне Лия. – Ну, пойдем на борт.
– Ты со мной полетишь? – удивился я.
– Конечно, не бросать же тебя одного.
– Спасибо, Лия, – растрогался я. – Но там же опасно…
– Во время войны я наравне со всеми бьюсь в четвертой оргбуржской когорте, – строго отрезала гоблинка, и тут же добавила с обычной капризной интонацией: – Так что сомнения твои меня бесят…
– Все, молчу-молчу, – поспешно согласился я. – Идем скорее.
'Если она воюет так же, как все организовывает, то ей просто цены нет', – подумал я, поднимаясь на борт дирижабля.
На борту судна вместо неудобных скамеек имелись отличные кресла, в одном из которых нас уже поджидал тролль Рапет. Маг, выделенный знатной тролькой, коротко кивнул нам, закрыл глаза и снова погрузился в медитацию. Шесть огромных кресел, явно рассчитанных на огров, стояли в два ряда (по три в каждом) и были повернуты лицом друг к другу. Я, Лия и Дехор заняли второй ряд, усевшись лицом по направлению движения, при этом гоблинка, естественно, заняла центральное место. Ее маленькое тельце полностью потерялось в огромном кресле, но Лия при этом не испытывала ни малейшего неудобства. Потянулись минуты ожидания.
– Кого ждем? – поинтересовался я у капитана судна, в этот момент стоящего у трапа.
– Подтверждения приказа поступить в твое распоряжение, – вежливо ответил пожилой орк в роскошном мундире гвардейского капитана.
После этих слов я встал и вышел на балкон, чтобы полюбоваться напоследок Оргбургом. Огромный муравейник в лучах восходящего солнца с высоты дирижабельной башни выглядел нереально красиво. Словно каменная гора сама вырастила на своей поверхности причудливые строения, украшенные балконами и окнами разнообразных форм. Каменная стена, окружающая город, отсюда выглядела как праздничная лента, оплетающая новогодний подарок. Я вытащил из кошелька серебряную монету, размахнулся и кинул ее вниз, вспомнив земной обычай кидания монеток в фонтан. Чтобы вернуться. Монетка полетела, вертясь в воздухе, иногда сверкая в лучах светила, как фантастическая воздушная рыбка, а я провожал задумчивым взглядом ее полет, предаваясь философским мыслям.
'Я сюда когда-нибудь приеду снова', – подумал я, когда потерял маленький кусочек серебра из виду, и тут услышал стук сапог со стороны лестницы.
На дирижабельную площадку поднялись четыре орка. Впереди шел маг стихий, одетый в походный балахон, указывающий принадлежность к школе. За ним шли два огромных гвардейца, сопровождающие прекрасную оркитянку. Увидев меня, одиноко стоящего у перил, Джина сделала знак сопровождающим ее воинам. Маг без лишних слов поднялся на борт дирижабля и, перекинувшись парой слов с капитаном, занял кресло рядом с троллем. Два гвардейца застыли столбами у входа на площадку, а прекрасная оркитянка подошла и остановилась в двух шагах, серьезно глядя мне в глаза. Постояв так секунд пять, она сказала:
– Тим, ты все понимаешь…
– Конечно, Джина. Все нормально.
– Правитель велел передать, что если ты сейчас уедешь, то он великодушно забудет о неприятном инциденте.
– Спасибо, Джина. Ты постаралась?
Оркитянка мотнула головой и отвела глаза. Потом встряхнулась, и снова серьезно взглянула на меня.
– Прощай, Тим. Я тебя буду помнить.
– Прощай, Джина. Удачи тебе во всем.
После этого прекрасная оркитянка развернулась и решительно пошла к лестнице, ведущей с балкона. Через секунду я услышал утихающий стук каблучков ее сапожек. Оба огромных гвардейца развернулись и тенями последовали за ней. Я перешел по мостикам на борт и, проходя мимо капитана, спросил:
– Отчаливаем?
Капитан кивнул в ответ, и я уселся на свое кресло, рядом с сочувственно глядящей на меня Лией. На дирижабле сразу забегали матросы, капитан и маги встали на свои места и через пять минут мы уже набирали высоту.
Маг, посланный Правителем, оказался хорошим знакомым тролля Рапета, и когда я уселся в кресло, они уже увлеченно о чем-то разговаривали. Рыжик, покинув пределы Оргбурга, открылся для контактов и уже сумел найти себе удобное местечко между моим и Лииным местом. Сочувственно взглянув на меня снизу, рыжий приятель поддержал в трудную минуту:
'Не грусти, все будет хорошо!'
'Спасибо, Рыжик. Пробьемся!', – бодро ответил я и с интересом взглянул на нового члена нашей команды.
Сразу отвлекшись от разговора, орк повернулся ко мне и представился:
– Меня зовут Делер. Правитель, так скажем, решил усилить мною твой отряд, – после этих слов орк добродушно и понимающе усмехнулся.
'Серьезный дядя этот ваш Правитель. Не стал пускать дело на самотек и отправил своего контролера', – с уважением подумал я, глядя на мага.
– А меня Тим звать, – весело сказал я, изо всех сил пытаясь выглядеть простым и бесхитростным парнем, после чего огр и гоблинка тоже назвали свои имена.
– Кто имеет опыт встреч с Мертвыми? – сразу после взаимных представлений спросил Рапет.
Оказалось, что маг-тролль был среди нас единственным опытным бойцом с некронечистью. Оно и понятно – у меня такого опыта в принципе быть не могло, а остальные члены нашего небольшого отряда просто никогда не сталкивались с такой необходимостью. Тролль тяжело вздохнул и принялся за ликвидацию нашей некро-безграмотности. Для начала он прочитал познавательную лекцию о причинах возникновения очагов восстания мертвецов.
В древности служители Некро и лечащие жрецы использовали свои направления магической науки не только в медицинских целях. Боевые служители Некро назывались 'некроманты', а лечащих жрецов, использующих свои знания в военных целях, звали 'друидами'. Сначала от боевых применений магического искусства отказались друиды, полностью переквалифицировавшиеся на медицину и став лечащими жрецами. Боевое применение магии Жизни было абсолютно непредсказуемо. При малейшей ошибке магические растения начинали бурный рост, недоступный обычным сорнякам – как следствие уничтожались огромные поля зерновых культур и целые районы начинали голодать (жуткую мутированную зелень скот, естественно, есть не мог). Вырвавшиеся из лабораторий магические животные нарушали экологический баланс и превращали в зоны бедствия цветущие области. Но самое страшное – магические эпидемии. После очередной вспышки нового штамма 'светящейся чумы', уполовинившей население мира Ворк, друидство стало запрещенным знанием.
Некроманты еще довольно долго процветали, но с развитием магии Смерти применение этого направления магического искусства тоже стало практически непредсказуемым. Живые труппы после некоторых неудачных экспериментов начали сами заражать всех вокруг, превращая целые города в полные ужаса поселения ходячих мертвецов. Некромантия тоже вскоре была полностью запрещена, но, несмотря на это, еще сотни лет лучшие магические умы мира боролись с последствиями некромантских магических опытов. В общем, инстинкт самосохранения у жителей мира Ворк оказался на высоте.
Задолго до этого, когда некромантия являлась еще почетным и уважаемым искусством, многие аристократы делали из своих огромных замков магические устройства. Соединив в себе магию тверди и некромантию, крепости превращались в магические артефакты. Это было огромным и кропотливым трудом,
