поражения и неудачи, но на самом деле, если заглянуть вглубь, то станет ясно, что я ненавижу терпеть поражения и они меня очень задевают. Другими словами, когда я притворяюсь, что мне все равно, я кривлю душой по отношению к себе самому.
И вот, чем больше я задумывался над смыслом высказывания Ломбарди, тем все более многозначительным оно мне представлялось. Я пришел к выводу, что его можно трактовать следующим образом:
1. Нет никого, кому нравилось бы терпеть неудачи. Неудача — это не то, к чему мы можем стремиться.
2. Неудача должна вдохновлять нас стремиться к победе.
3. Испытывать неудачи настолько болезненно, что многие люди готовы избегать этого любой ценой.
По моему мнению, именно третье значение можно считать причиной неудачи моего бедного папы в бизнесе. До этого много лет он проработал в мире, где необходимо было любой ценой избегать ошибок и неудач. Как наемный служащий он всегда пользовался и стремился пользоваться устойчивой зарплатой и гарантированными льготами.
Для очень многих наемных работников, таких же, как мой папа,
В марте 2005 года моя жена Ким и я решили пройти четырехдневный курс в школе вождения автомобилей «Формула 1», принадлежащей Бобу Бондаранту и находящейся в городе Финикс, штат Аризона. Не спрашивайте нас, почему мы это сделали. Просто это показалось нам интересным, захватывающим. Мы ведь не профессиональные гонщики и вовсе не собираемся ими становиться.
На протяжении всей своей жизни я любил смотреть по телевизору гонки на Гран-при и по «Формуле 1». Я завидовал Полу Ньюмену, у которого было хобби носиться на гоночных автомобилях. Начиная с первого автомобиля, который я себе купил в 1969 году, — это был «Datsun», — я практически всегда ездил на скоростных автомобилях спортивного класса. После «Datsun» я купил себе «Corvette», затем несколько «Porsche» и «Ferrari». Но мне не нравилось, что мои навыки водителя всегда сильно отставали от тех возможностей быстрой езды, которые предоставляли эти мощные автомобили. Поэтому мы с Ким, которая также водит скоростной «Porsche», решили пойти в специальную школу, чтобы наконец-то научиться скоростному вождению, каким владеют настоящие профессиональные гонщики.
Уже в первый день мы поняли, что сделали ошибку. В школе было два разных класса. Один предназначался для тех, кто хотел просто научиться очень быстро ездить на обычных автомобилях по обычным дорогам. Именно в этот класс нам и следовало записаться. Второй класс назывался «Класс Гран- при» — и именно в него попали мы с Ким. Этот класс был предназначен для подготовки профессиональных гонщиков, а также для любителей, которые уже много лет увлекались ездой на гоночных автомобилях.
Мы с Ким не понимали, что пришли не в тот класс, пока не обратили внимания на то, что нам предлагают сесть в специальный гоночный вариант автомобиля марки «Corvette», в то время как люди из другого класса садились в скоростные «Cadillac».
У нас сразу же возникла мысль попросить перевести нас в другой класс, но потом мы решили, что возможность пообщаться с профессиональными гонщиками могла бы помочь нам значительно быстрее и лучше освоить навыки скоростной езды. Но дело даже не в этом — я лично принял это решение в основном под влиянием того чувства напряжения, которое возникло у меня в животе. Я почувствовал, что оказался лицом к лицу перед чем-то, что вызывало у меня очень сильный страх — может быть, самый сильный страх в моей жизни. То же самое чувствовала и Ким.
И вот, в тот же день после завтрака мы должны были в первый раз совершить заезд на этой открытой машине. В этот момент мой страх превратился в настоящий ужас, я почувствовал, что начинаю терять над собой контроль.
На следующее утро мое внутреннее состояние было еще хуже. Напряжение в области живота нарастало. Мой логический разум был занят только одним — как бы найти удобный способ выйти из этой ситуации. В классе мой инструктор подошел ко мне и мягко сказал: «Знаете что, вы ездите слишком медленно. Вам нужно ездить быстрее».
В тот момент я уже готов был отказаться от уроков вождения и уйти — и я ушел бы, если бы вдруг не услышал слова инструктора: «А ваша жена Ким делает успехи. Она ездит значительно быстрее вас». В тот же момент моя мужская гордость восстала, я утратил способность логически рассуждать и почувствовал, что у меня нет выбора. Если Ким научилась ездить быстрее меня, то мне не оставалось ничего другого, как продолжать учебу. Между прочим, хочу заметить, что Ким была единственной женщиной из двенадцати человек, занимавшихся в нашем классе, и ей очень хотелось показать, что она может ездить не только не хуже, но даже лучше мужчин.
На протяжении трех дней животное чувство страха внутри меня продолжало нарастать — по мере того, как нарастали скорости, все более стремительно мелькали повороты и мой разум уже не справлялся со всем тем, что я должен был замечать и делать при езде. На третий день во время завтрака я наконец-то отважился спросить своего инструктора, почему он так настаивает, чтобы я постоянно увеличивал скорость.
В конце концов мне хотелось бы иметь возможность поездить помедленнее, чтобы сосредоточиться и все основательно изучить, а уже потом увеличивать скорость. В ответ он улыбнулся и сказал: «Я хочу, чтобы вы попробовали ездить быстрее, потому что скорость поможет вам уничтожить страх, который сидит внутри вас. Вас не пускает вперед ваш страх. Вы поддаетесь ему и сбавляете газ. Именно поэтому я хочу, чтобы вы дали полный газ».
Мне снова захотелось уйти. Я опять услышал, что езжу недостаточно быстро. А я по-прежнему считал, что учиться было бы лучше на более медленной скорости, вместо того, чтобы сразу давать полный газ. «Поймите, — продолжал Лис, мой инструктор, — вы должны обрести уверенность, что внутри вас сидит настоящий водитель экстра-класса, способный выступать на гонках Гран-при. Но если вы не дадите полный газ, вы никогда не ощутите себя таким водителем. Я хочу, чтобы вы внутренне подтолкнули себя со всей силы нажать на газ, так, чтобы в вас проснулся этот суперводитель. Если же я буду позволять вам ездить медленно, то ваш автомобиль все еще будет вести сидящий в вас трус. Есть только один путь выпустить наружу водителя экстра-класса — со всей силы нажать на газ. Когда вы сделаете это, то сами увидите, как в вас проснется профессиональный гонщик».
Когда наступил четвертый день, спазмы в желудке стали еще сильнее, чем когда бы то ни было, и мой разум лихорадочно искал любой возможности, за которую можно было бы ухватиться, чтобы бросить занятия. В этот день мы должны были пересесть с автомобилей марки «Corvette» в гоночные автомобили «Формула 1» с открытыми колесами по бокам. В тот же день мы впервые надели красные костюмы гонщиков и специальные шлемы.
Будучи достаточно полным, я с трудом смог втиснуться в узкую кабинку автомобиля. Мне казалось, что меня засунули в гроб. И снова сидящий во мне трус вылез наружу и завладел всем моим существом. Мне хотелось только одного — бежать. Мозг сверлили мысли: «Ты не должен этого делать. Кому и что ты хочешь доказать? Ты все равно никогда не станешь профессиональным гонщиком. Так зачем же ты сюда залез? Это просто сумасшествие!»
Но все-таки я нажал на газ. И вдруг почувствовал такой прилив счастья, которого не чувствовал уже много лет. Я ощутил, что в кабине мне уютно и хорошо. Внезапно все три дня поучений, страхов и
