Заправка была пустынна и освещалась рассеянным светом из-под широкого козырька. Маленький магазинчик выходил своей стеклянной витриной в противоположную от меня сторону. Ко мне же он был обращен глухой задней стеной с мусорным баком. Один раз дверь распахнулась, и из магазинчика вышел чернокожий в красно-белой униформе и красной бейсбольной кепке, поднял крышку мусорного бака и запихал в него пакет с мусором. Никакого другого шевеления на заправке не происходило. Но все же повышенная активность Патрульных Сил чувствовалась – несколько раз за те тридцать минут, что я поджидал Катю, по дороге проехали в обоих направлениях 'Хамви' с пулеметами на крыше и пару раз – 'Лэндроверы' с гербами Ордена на дверях. Похоже, что и мои 'коллеги' по Отделу Специальных Проектов засуетились. Только у Отдела автомобили серого цвета. А почему бы и нет? Разведка и контрразведка должны были осуществляться Отделом, когда он превратится в дееспособную организацию, вот им и практика.

Катя появилась ровно через тридцать минут после моего звонка. Короткобазный 'девяностый' с орденскими гербами зарулил на заправку, подъехал к колонке с дизельным топливом. Мне было прекрасно видно из моего укрытия в кустах, как Катя вышла из машины, все в том же наряде, тоненькая, но в массивных ботинках, рука на кобуре на поясе. Это, скорее всего, нормальный женский инстинкт, опасаться пустынных ночных заправок, пусть и в безопасном месте. Я сразу же покинул свою позицию в кустах, перебежал к задней стене магазинчика и присел в темноте. Катя меня заметила, но виду не подала. Я услышал, как из магазина выбежал давешний служитель, и Катя потребовала от него залить полный бак. Я аккуратно выглянул из-за угла. Катя оглядывалась вокруг, а заправщик склонился возле заднего крыла машины со шлангом. На дороге было тихо.

На фасаде были две видеокамеры, направленные на колонки. Не думаю, что в этом была необходимость, просто заправку в полном комплекте притащили через 'ворота' и так и собрали, с камерами и мониторами. К тому же это было удобно при взимании платы, если заправлялись несколько машин одновременно. Однако я понятия не имел, ведется ли там запись с этих камер, или нет. Надо исходить из того, что ведется, отсюда и план.

Заправщик закончил с ее машиной, взял деньги и пошел обратно в магазин. Катя села за руль, завела машину, тронулась с места, отъехала от колонки, а затем резко остановилась, встав так, что в объектив камеры мог попасть лишь левый борт внедорожника. Дверь открылась, девушка вышла наружу и склонилась над сиденьем, как будто пытаясь отыскать под ним нечто, что она уронила. К этому времени я уже совершил рывок к машине, одновременно с ней рванул правую дверь, и проскользнул внутрь, скорчившись за спинкой переднего сиденья. Катя кивнула мне, подняла с пола якобы выроненный бумажник, убрала его в задний карман джинсов и села за руль. Двери мы захлопнули одновременно. Машина вновь тронулась с места и вырулила со стоянки.

– Ну, привет. А зачем столько сложностей? – спросила она, не оборачиваясь.

– Это из-за моей паранойи. Не хочу допускать даже малой вероятности быть обнаруженным. Кстати, как насчет патрулей и постов на дороге?

– Очень хорошо насчет патрулей и постов, но тебе повезло. Именно на участке отсюда и до твоей виллы ни одного поста. Есть пост до и есть пост после. А вообще на острове повальная тревога, все сотрудники отдела в конторе, спать никто не ложится. Тебя, кстати, на работе не было. Светлана прикрыла, сказала, что услала с заданием.

– А что говорят?

Светлане я, конечно, очень благодарен, но надо бы и в обстановке разобраться.

– Говорят, что снайпер противника остался на острове, прикрывая отход своих. Где-то в горах прячется. Дороги заблокированы, кругом патрули.

– Светлана сказала, что мои документы вполне еще годятся. Это так?

– Да, если тебя нигде не опознают в другом месте.

– Не опознают. Я не светился.

– Тогда все нормально. – кивнула Катя. – Сегодня с утра всем сотрудникам раздали личное оружие, телефоны, радиостанции и еще всякое барахло. А то до сих пор все со своим собственным ходили, кто с чем, а кто и ни с чем. Я для тебя получила и расписалась, если не возражаешь. В багажнике все лежит. Если не забрать, то будет подозрительно. В двух комплектах все, для тебя и Марии.

– Спасибо, Кать.

– Не за что. Тебя что, подстрелили?

– Осколок в плече. Сейчас будешь хирургом работать.

– С ума сошел? Я же не смогу! – чуть не выпустила руль она.

– Ничего сложного. Я тебе буду подсказывать. Не сложнее, чем шашлык нарезать. Инструменты есть какие нибудь?

– Целый фельдшерский набор, но ни я, ни Светлана, ни черта в этом не понимаем.

– Я все объясню, не бойся.

– Да ну тебя, не бойся… Я по образованию бухгалтер, а не хирург.

– Все бывает в первый раз. Скажи мне лучше вот что… Исчезновение Родмана обнаружено?

– Да. И дома у него уже были. Нашли трупы, подвал этот. Все в шоке. Приезжал Гольдман три раза, совещался с моей ненаглядной в страшной секретности. Завтра она официально принимает на себя обязанности Родмана и в течение двух недель ее должны утвердить официально. И станет она равна богам, это как минимум.

– Родмана с нападением связывают?

– Пока нет, но идея уже зреет. Первая группа атаковавших аэродром прилетела на его самолете, а куда улетал он – неизвестно никому. В полетном плане значился Порто Франко, но там он не появлялся.

– Значит, мы с вами делаем все правильно.

'С вами' – это для того, чтобы девушки не забывали, кто участник событий, а кто – активный соучастник.

Через десять минут машина заехала во двор арендуемой мною виллы. Там было тихо, пусто, лишь возле крыльца сиротливо стоял 'девяностый' – близнец того, на котором мы приехали. Так его и не забрали до сих пор. Ну и к лучшему. Пригодится теперь. Катя припарковала свой вездеход рядом, вышла из машины, огляделась.

– Никого вроде бы.

– Подожди, проверю все же.

Я выскользнул справа из двери, взял наизготовку 'Гюрзу'. Обошел весь дом по кругу, по веранде, оглядывая двор и заглядывая в окна. Никого. Тишина. Не 'спалили хату', 'явка не провалена' и так далее. Я отпер входную дверь, а Катя вытащила из задней двери 'Лэндровера' тяжелую сумку. Я бросился ей помогать, но она сказала:

– Ты заходи, раненый. Я сама дотащу.

Я прошел в гостиную и первым делом кинулся к стоявшей у дивана спортивной сумке. В ней хранилась моя гражданская одежда, которую должна была забрать вместе с машиной Катя и затем спрятать до лучших времен, до следующего моего приезда. Никак не удавалось утащить ее с собой после боевой операции, а теперь так замечательно получилось. Есть во что переодеться и переобуться.

Я прошел в ванную, попутно снимая с себя камуфляжную пропитавшуюся кровью майку, оставшись голым по пояс. По пути подхватил в баре сразу два высоких табурета, и поставил