страшно, это в основном оружие противотанковое. РПО у них нет, и не было никогда, к счастью, а вот если пристреляются из подствольников или сумеют выставить на прямую наводку автоматический гранатомет, то тогда нам придется побегать. Хорошо, что американцы свой Mk 47 'Страйкер' на вооружение не приняли, и гранат с дистанционным подрывом для него пока нет, только в проекте. Представляете? Дистанция подрыва гранаты программируется при выстреле, и достаточно дать очередь просто над нами, и гранаты взорвутся в воздухе, и всех накроет, и всем достанется.

Снова целая серия выстрелов из гранатометов и снова все или в склон, безопасно для нас, или выше. Кроме одной – она ударила в ствол дерева прямо за Дмитрием. Я услышал, как он выматерился в эфир.

– Дмитрий, состояние?

– Нормально, царапнуло слегка и оглушило. Я в норме.

Действительно, через несколько секунд его 'Печенег' снова затарахтел. Маноло тоже не отставал, и заработала СВД-С Хосе Карлоса. Значит, он уже на позиции. Снова дважды хлопнули мины в зарослях. Оттуда донесся чей-то отчаянный крик, видать, сильно кому то приложило. Я даже посочувствовал, у меня ведь к этим бойцам из Патрульных Сил сейчас никакой злости не было. Мы с ними не воюем, мне никто из них ничего плохого не сделал, а мы уже убили их множество за сегодня. Просто так сложилось. Не их вина, что их политическое руководство решило мой народ на Новой Земле обескровить фактической блокадой, которую мы сейчас и прорываем. Так они и в блокаде то не участвовали и, скорее всего, о ней даже и не знали.

А вот это уже ко мне клиенты! Срез вершины холма, негустые кусты и трава немного неправильно зашевелилась, и в траве что то есть. Есть, есть, я уже почти вижу, но не пойму, что именно. А если не пойму, то это значит, что с вероятностью в девяносто процентов там ползет в лохматом камуфляже снайпер противника, с корректировщиком. Корректировщик наверняка слева, поэтому я прицелился в темное пятно справа. Да какое это пятно? Это лицо в краске под капюшоном. Я же прямо в него смотрю. Вон и винтовка лежит на сгибах рук. Чуть правее прицел. Точно, есть второй, замаскирован прекрасно, в руках сейчас дальномер, рядом видна винтовка. Пара полноценная, корректировщик способен за второго стрелка работать.

Я снова перевел прицел левее. Меня сразу не найдешь, они сейчас на вспышки пулеметов ориентируются. А у меня уже патрон в патроннике, причем шестой – я его от жадности через затвор сверху загрузил. Ветер слабый, хотя на горе, куда я целюсь, он явно сильнее. Такое в горах бывает, очень сложная в них роза ветров, можно гарантированный выстрел потерять потому, что ветра нет ни у тебя, ни у цели, а где-то в середине дует боковой, как в аэродинамической трубе, а ты этого не видишь. Я взял скорость ветра за десять километров в час, причем не сейчас это придумал, а понаблюдал заранее, как дым от горящих машин уходит в бок. И поправку заранее учел, и ввел смещение точки прицеливания примерно на метр, если проще объяснять. Так что оставалось только перекрестье на цель наводить, что я и сделал. Прицелился в середину замаскированного силуэта и нажал спуск. Бах! 'Эрма' лягнулась в плечо, а я уже передернул затвор и сместил прицел на второго, корректировщика. У меня полторы секунды до попадания и три – до того, как туда дойдет звук выстрела. Второй силуэт в прицеле и мне видно, благо на таком расстоянии поле зрения широкое, как дернулся стрелок. Снова тяну за крючок, снова винтовка толкается, гулкий выстрел, я быстро перезаряжаю, целюсь снова в корректировщика. Я попал в стрелка наверняка, он уже мертв или ранен, и если лишь ранен, то ему надо время, чтобы собраться. А корректировщик мог успеть сообразить, что они под обстрелом, попытаться уйти от пули, что на таком расстоянии сделать не сложно, в общем то, если разглядел дульную вспышку. Попробуйте сами попытаться переместиться куда нибудь за полторы секунды – на метр минимум можете отскочить даже лежа. Но попал, попал наверняка, хотя, все равно там какое то шевеление. Похоже, что он пытается отползти, и я стреляю снова с небольшим упреждением. Снова толчок, я слежу за целью и вижу, что тот дернулся и затих. Прицел на стрелка – тот не шевелится, похоже, что попадание было в голову.

– Бонита, поразил снайперскую пару в своем секторе, внимательно!

– Принято!

Они вполне могли и две пары послать на господствующие высоты, случись, что они у противника есть. И сейчас самое время им проявиться.

Резко хлопнули несколько взрывов гранат из подствольников, и близко от нас. Противник занял позиции достаточно укрытые, чтобы иметь время тщательно целиться. Это плохо, они залпом стреляют, явно координируясь по 'короткой' связи. Так и накрыть могут. Снова рванули два гранатометных снаряда на склоне. Нет, так нас не возьмешь. если только прямое попадание в лоб не совершить. Нас только по навесной траектории, не нужно даже изводить гранатометы. Хотя, если бы на нашем месте были новички, то этот обстрел их бы нервировал и заставил прижаться к земле, давая возможность противнику сближаться.

Снова грохнули две растяжки. ОЗМ и 'эфка'. Обстрел из двух пулеметов и снайперской винтовки заставляет противника дергаться и нервничать, искать растяжки некогда, и вот результат. А я вновь хватаю винтовку и продолжаю осматривать гору напротив. А что если вторая снайперская пара пойдет на ту же позицию? Маловероятно, но все же…

– Бонита, что в секторе?

– Никого.

Это заставляет нервничать. Не могу сам наблюдать за ее сектором, потому что в моем вполне может появиться противник и не могу не думать о том, что Бонита может не заметить снайпера противника и тот сейчас наводит прямо на нее прицел.

– Командир, они отходят!

Дмитрий прав. Противник оттягивал свои силы назад. Видно было их не слишком хорошо, но они явно отступали. Сейчас перегруппируются, придумают что-то еще, и начнут заново. Пойдут скорее всего в пешем порядке, вдоль склонов дефиле, по хребтам. И нам трындец тогда, между прочим. Скорее всего их арьегард уже сейчас к склонам направился.

– Командир, с патронами хреново. Почти весь Бэ-Ка выпустил. Одна 'сотая' лента осталась. – доложил Дмитрий.

– У меня тоже полторы ленты всего. – вступил в разговор Маноло.

Да, пулеметы поработали серьезно, не будь это 'Печенеги', то стволы бы уже второй раз меняли. Зато именно они интенсивной стрельбой заставили патрульных отступить. Взгляд на часы. Норма выполнена, даже с перевыполнением. Сорок четыре минуты с момента разговора с Владимирским. Все, больше держаться нечем. И незачем. Можно пострелять из винтовок в спину отступающим, но дальнейших их планов это не изменит. А просто убивать не хочется.

– Сворачиваемся, отходим.

Да, отходить надо и сейчас – самое время. Противник отступил, и мы отрываемся от него. Все, хватай мешки, вокзал отходит. Наше дело не рожать, сунул, вынул, и – бежать. Осталось у нас два гранатомета с небольшим запасом выстрелов и личное оружие. И пусковая ПТУР на треноге. Правда, к 'Эрме' боекомплект почти полный, так что я вполне смогу занять позицию еще где- нибудь, например на аэродроме.

– Рауль, оставшиеся гранатометы в кузов, и жди нас.

– Принял.

'Эрму' в руки, сумку с двумя оставшимися выстрелами к РПГ-7 за спину, сам гранатомет Хосе Карлосу. Дмитрий же свой 'двадцать девятый' подхватил, а пусковую противотанковых ракет Маноло. Все энергично поползли на обратный скат хребта, где поднялись на ноги и рванули к дороге. Теперь чем быстрее доберемся до машин, тем в большей безопасности мы окажемся. Вниз – не верх, груза на нас меньше, можно и побегать.

Через минуту выбегаем на дорогу к машинам. Наши две стоят дальше по дороге и глубоко в зарослях. Две разбитых машины противника ближе к повороту, нацелены в обратную сторону – возвращались на шум перестрелки. Одна выгорела полностью, внутри одно тело на месте стрелка. Вторая просто изрешечена поражающими элементами мины, хоть сквозных отверстий в кузове и бронестеклах не видать. Правда стекла прозрачность потеряли полностью, лохмы осколков торчат из них во все стороны. Двери открыты, два трупа лежат в кювете.