Я с соседями только вежливо здоровался и прощался - никаких попыток сближения или совместного ужина, так как в стране началась очередная борьба с бытовым пьянством.
А в октябре, прямо к моему дню рождения, прибыл из Львова автобус. Его припарковали прямо во дворе института, никакого гаража или другого запирающегося помещения в институте для этого не было.
Мне выделили комнату для лаборатории, куда мы с лаборантами перетащили 'гибрид', чтобы не оставлять его ржаветь на воздухе. А автобус начали регулярно 'обкрадывать' - то фару снимут, то подушки с кресел унесут. Воровство - неотъемлемое свойство коренных курян, да простят они меня за правду. Воруют всё, что лежит - и плохо, и хорошо. Москвич поленится возиться, а курянин не пожалеет времени и открутит. Москвич украдёт по-крупному - бульдозер, например, как у меня на испытаниях. А курянин возьмёт подушки с кресел, вывинтит шурупы, даже ветошь чистую, и то возьмёт.
Я 'пристроил' автобус в гараж автохозяйства, директором которого был наш студент-вечерник. Так в этом гараже с автобуса сняли всё, что было можно - аккумуляторы, стартёр, компрессор, я не буду больше перечислять этот горестный список. Правда, студент-директор всю эту недостачу восполнил, но сколько ушло нервов!
Испытания
Сразу пускать автобус в дорожные испытания я побоялся, и мы, опять же с помощью студентов- вечерников, приготовили эрзац-стенд для испытаний на месте. Мы приподняли ведущие задние колёса автобуса над землёй и прикрутили к ним по огромному маховику. Теперь, когда работал двигатель или 'гибрид', автобус стоял на месте, а на бешеной скорости раскручивались огромные маховики, заменявшие движущуюся массу автобуса. Когда маховики начинали, раскручиваясь, свистеть от скорости, любопытные студенты разбегались прочь. Потом уже, по требованию инженера по технике безопасности, туповатой, упрямой и 'выпившей' много моей крови, женщины северных народностей, мы закрыли эти маховики жестяным кожухом. Хорошо, что 'инженерша' по технике безопасности слыхом не слыхивала о том, что маховики могут и разрываться, иначе бы я так и не защитил свою докторскую диссертацию.
Сотрудники постоянно видели меня то лежащим под автобусом и примерзающим своим бушлатом к земле, то тащившим маховики или другие неподъёмные тяжести. По институту шла шутка: 'Если обычный учёный от своей докторской диссертации получает инфаркт, то наш Гулиа получит грыжу!'.
Прошли зима и начало весны. Стендовые испытания автобуса закончены. 'Гибрид' худо-бедно, но работает без метания 'кинжалов'. И вот, после майских праздников, 5 мая 1972 года мы вывели автобус на испытания. По дороге из общежития до института я специально купил билетную книжку на автобус, выбрал оттуда самый счастливый билет и прокомпостировал его. Сердце бешено колотилось, прокачивая целую Ниагару крови через мои сосуды, когда автобус медленно стронулся и направился на прямую и уединённую улицу Тускарную, где я наметил проводить испытания.
Автобус оборудовали закреплённым узкоплёночным киноаппаратом, который снимал дорогу, размеченную мелом по метрам. В поле зрения киноаппарата попадали также спидометр автобуса и тахометр от маховика 'гибрида'. К стойке в салоне были прикреплены колбы топливного расходомера. Управлял автобусом водитель Стасик Слепухов, а помогал ему и мне лаборант Славик Кулешов. 'Главным кинооператором' был хозяин кинокамеры доцент Игорь Аникин, преподаватель нашей кафедры.
Стасик и Славик были хорошими ребятами, но склонными к загулам и выпивке. Славик прекрасно рисовал, а Стасик был прирождённым актёром. Оба участвовали в институтской самодеятельности. Никогда не забуду их интермедию, зрителем которой мне как-то пришлось быть.
Эта пьеска была разыграна в актовом зале института, в перерыве между выступлениями вокально- инструментального ансамбля и чтецов из той же самодеятельности. В переполненном зале сидел ректор, всё начальство, преподаватели и студенты.
И вот на сцену выходит Славик, переодетый старой деревенской бабкой, и Стасик, с приклеенной бородой - якобы печник, с тележкой, гружёной кирпичами. Бабка показывает печнику - вот здесь, мол, клади печь. Печник с грохотом начинает выгружать кирпичи. А бабка передумывает и показывает уже другое место. Опять погрузка и выгрузка грохочущих кирпичей. Но дурная бабка опять меняет место. Тогда взбешённый печник, ругаясь, начинает раскидывать кирпичи по сцене: грохот, пыль, смех в зале. А печник, видимо задетый за живое смехом в зале, хватает один из кирпичей и швыряет прямо в зрителей! Крик, шараханье, чуть не истерика. А кирпич, повертевшись в воздухе, медленно планирует на чью-нибудь голову. 'Кирпич' оказывается склеенным из чертёжной бумаги и раскрашенным, как настоящий, художником Славиком!
Итак, мы на улице Тускарной, проходящей 'под-над речкой' Тускарь, что впадает неподалёку в Сейм. Деревья стеной по обе стороны улицы; на ветках уже махровые ярко-зелёные листья. Солнышко достаточно высоко, что полезно для киносъёмок.
По моему сигналу Стасик трогает автобус, разгоняет его до скорости 50 километров в час и включает тумблер торможения 'гибридом'. Автобус плавно тормозит; слышен тихий свист разгоняющегося маховика и стрекот киноаппарата. Вот уже автобус едет со скоростью пешехода. Стасик останавливает его обычным тормозом и глушит двигатель. Снова сигнал - и Стасик переключает тумблер на разгон машины 'гибридом'. Автобус с неподвижным двигателем и выжатым сцеплением разгоняется до 30 километров в час, после чего Стасик отпускает сцепление. Двигатель с ходу запускается, и автобус разгоняется до 60 километров в час. Движение накатом, сбавление скорости до 50 километров в час, и весь цикл повторяется. Затем - уже при движении в другую сторону, на той же улице, для учёта возможного уклона или ветра.
Не верится - ни 'гибрид', ни один из приборов не отказал!
Теперь делаем контрольный заезд уже только на двигателе, без 'гибрида'. Расходомер показал двойной перерасход топлива на контрольном заезде. Ура! Это - победа! Победа, зафиксированная на киноплёнке и актом, подписанным нами - участниками испытаний!
Автобус, с крупной надписью на бортах 'Испытания', гордо завернул во двор института. Я, стоя в приоткрытых дверях, рукой приветствовал встречающих нас сотрудников кафедры и студентов.
Вечером в ресторане 'Октябрьский', что близ института, я дал 'банкет' для участников испытаний. Я был уже научен горьким московским опытом 'необмытия' испытаний - или плёнка порвётся, или ещё что-нибудь! Но мы 'обмыли' испытания, и всё оказалось в порядке. Хорошо, что в жизни, нечасто, правда, но выпадают такие счастливые дни!
Гады! Начните жизнь сначала!
Можно подумать, что, будучи занятым 'под завязку', я не имел никакой личной жизни! Да, вначале так оно и было. Потом я начал постепенно 'вызывать' из Тольятти друзей. Первой приехала Лида, ей уже не терпелось попасть в родной Курск, да и место ассистента на нашей кафедре оказалось вакантным. В КПИ Лиду помнили, она была там 'своей' и устройство её на работу прошло без проблем. Мне уже было веселее. Затем приехал Саша, он устроился мастером на завод. Мы начали ходить с ним в баню, и стало ещё веселее. Примерно в течение года удалось взять на кафедру гидравлики Романа, а на кафедру математики Галю.
Но с соседом по 'блоку' - Вячеславом, я только вежливо раскланивался. Наконец, ближе к Новому Году не выдержал и пригласил его зайти ко мне. Оказывается, Вячеслав приехал в Курск из далёкого Биробиджана, это центр Еврейской АО. При этом он сам - далеко не еврей, а скорее наоборот. Он рассказал мне анекдот, как создавалась эта Еврейская АО. Кстати, АО - это не акционерное общество, а автономная область.
Так вот, созвал Сталин несколько ответственных еврейских товарищей и поручил им создать Еврейскую АО на дальнем Востоке и организовать там колхозы. Через несколько дней Сталин получает от них телеграмму: 'Колхозы организованы тчк высылайте колхозников'. Сейчас этот анекдот можно и не понять, но тогда он очень был смешным и актуальным.
После такого анекдота я напрямую спросил Вячеслава: 'Водку пьёте?' Он внимательно посмотрел на меня, вышел из комнаты и через минуту зашёл обратно, держа завёрнутую в газету бутылку. Это была бутылка японского виски 'Сантори'. Я полез в тумбочку и достал такую же бутылку - в наш гастроном завезли японский виски. Мы поскребли по сусекам и нашли полбуханки хлеба, здоровенный кусок сыра, из которого
