серьезно деформировалась, что тут же отражалось на летных данных. Устранение недостатков продолжалось в течении всей весны, и лишь в начале лета была готова небольшая партия самолетов для войсковых испытаний.
Другими вариантами были фоторазведчик Ме410В-3, ничем кроме двигателей не отличавшийся от Ме410А-3, а вот модификация В- 5 представляла собой бомбардировщик-торпедоносец, оснащенный радиолокатором FuG200 «Хохентвиль» (Hohen-twiel), аппаратура которого была установлена в бомбоотсеке, и парой дополнительных 20-мм пушек MG151/20E. Теперь стрелок, обслуживавший две дистанционные стрелковые установки FDSL131 и радиостанцию, получил в свое распоряжение еще и индикатор радара, на котором он должен был искать отметки затерянных в океане судов. Впрочем, имеющееся стрелково- пушечное вооружение вскоре было признано недостаточным и 20-мм «Маузеры» в бомбоотсеке уступили свое место стандартной платформе «Ваффенбехалтер 103» (Waffenbehalter 103) с двумя 30-мм пушками МК103, позволявшими эффективно подавлять огонь многочисленных 20-мм «Эрликонов» и 40-мм «Бофорсов», которыми корабли союзников были буквально утыканы.
Первые три экземпляра, оснащенные РЛС, были отправлены зимой 1943-1944 гт. в Померанию на авиабазу Леба, где подверглись интенсивным испытаниям. Подобно истребителям, этот ударный вариант «четырестодесятого» получил на вооружение целый арсенал поражающих средств. Поскольку бомбоотсек оказался занят электроникой и пушечным вооружением, то для траспортировки поражающих средств класса «воздух-поверхность», самолет снабдили комбинированным держателем ВТ-Когрег, позволявшим без особых проблем подвешивать почти любые боеприпасы. Одно их перечисление способно вызвать уважение к немецким оружейникам.
Довольно длинная балка, напичканная замками, упорами и несколькими штекерами, позволяла подвесить тандемно в два ряда четыре 250-кг бомбы или пару 500-кг (рядом), а также одну 780-кг бронебойную бомбу SB800RS, получившую наименование «Курт» (Kurt). Согласно расчетам конструкторов, сразу после отделения от самолета на ней должны были запуститься реактивные твердотопливные двигатели, снабженные наклонными соплами, которые и придавали ей наряду с дополнительным ускорением и вращающий момент, стабилизировавший ее в полете. Помимо нее, можно было использовать 1000-кг бронебойную бомбу PC1000RS, 1400-кг осколочно-фугасную SC1400 или такого же класса 1800-кг бомбу SC1800. Из различных типов торпед, имевшихся на вооружении Люфтваффе были выбраны две: 900 -кг LT5b и 760-кг LT5i. Планировалось так же вооружить самолет реактивными планирующими бомбами (или как их тогда называли бомбы-торпеды) ВТ200, ВТ400, ВТ700 и ВТ1400. Но далеко не все было признано испытателями в качестве образцов, пригодных к принятию на вооружение. Например, планирующая торпеда НО. получившая кокетливое название «Дружелюбный ангел» (Friedensengel), была отвергнута. В сущности это был небольшой планер, фюзеж которого и образовывал корпус торпеды, буксировавшийся на 11-метровом тросе. Поскольку дальность с таким «хвостом» довольно сильно упала, обе дистанционные установки FDSL были сняты, а вместо них поставлен дополнительный 830-литровый бензобак. В ходе атаки самолет снижался до 10 м, после чего пилот осуществлял сброс торпеды, которая при падении в воду теряла несущие поверхности, а таймер запускал двигатель. Как это не покажется странным, отнюдь не падение дальности и не отказ от дистанционных установок поставил крест на этой затее. В ходе испытаний так и не удалось добиться нормального приводнения торпеды из-за мощных приповерхностных турбулентных потоков воздуха, воздействовавших на несущие поверхности боеприпаса и стремившихся его опрокинуть.
Торпедоносец оказался последним вариантом Ме410 не только доведенным до летного состояния, но и принятым на вооружение. Проектировавшиеся как дневной и ночной разведчики модификации В-7 и В-8 (последний должен был нести осветительные бомбы) так и остались в опытных цехах аугсбургского завода, хотя и находились к моменту окончания войны в довольно высокой стадии готовности. Остальным проектам на базе Ме410 повезло еще меньше.
Очередной бросок в летных данных конструкторы предполагали осуществить на Ме410С, и в качестве основы для этого должны были послужить новые двигатели DB603JZ, снабженные лобовыми радиаторами и турбокомпрессорами TKL24/26. Но ресурс последних не превышал 15 летных часов, и увеличить его хотя бы до 25 часов не представлялось возможным. Кстати, американские турбокомпрессоры В-33 фирмы «Дженерал Электрик», устанавливавшиеся на Р-38, Р-47, В-17 и В-24 имели ресурс на уровне 50 часов. Неудача с моторами заставила конструкторов обратить свой взор на BMW801TJ и Jumo213E/JZ, но и в этих изделиях высокая мощность и большая высотность достигалась с помощью ненадежных турбокомпрессоров. По существу, эта машина продолжала линию развития тяжелых истребителей-»охотников», и наиболее интересным элементом его конструкции стало абсолютно новое крыло, имевшее два вида сменных консолей. В первом случае самолет получал размах 17,85 м, а во втором – 20,32 м. Кроме того была увеличена стреловидность по передней кромке до 7*. Поскольку задача нанесения ударов с пикирования уже не ставилась, а значит хороший обзор вниз не требовался, то конструкторы с легким сердцем облагородили переднюю часть фюзеляжа, ставшую более аэродинамичной.
Весной 1944 г. положение со стратегическим сырьем в Рейхе стремительно ухудшалось и вскоре министерство экономики ввело жесткие квоты на многие материалы. Поскольку постройка пятерки прототипов Ме410С уже завершалась и для авиазаводов готовилась оснастка, то перед кострукторами встала задача срочной переработки проекта. К концу мая все было готово. Из дерева изготовили консоли размахом 17,85 м, стабилизатор и все рулевые поверхности. Проведенное контрольное взвешивание перед началом испытаний на заводской летно-испытательной станции в Аугсбурге выявило, что пустая масса самолета смешанной конструкции более чем на 700 кг превосходит расчетный вес цельнометаллической машины, а качество изготовления и сборки деревянных элементов явно ниже требуемого уровня. В трофейных документах отмечалось, что «хотя дерево является традиционным материалом в авиастроении, германская промышленность, специализировавшаяся на протяжении двадцати лет в постройке цельнометаллических летательных аппаратов, в значительной мере утратила навыки работы с этим материалом».
Поскольку никакого увеличения летных данных добиться не удалось, максимальная скорость составила 642 км/ч на высоте 7200 м, что считалось уже недостаточным для запуска в серийное производство в качестве дневного тяжелого истребителя, то было решено переквалифицировать машину в ночной истребитель, снабдив два прототипа радарами FuG212 «Лихтенштейн»С-1 и FuG220 «Лихтенштейн»ЭМ-2, а также мощным наступательным вооружением, состоявшего из квартета 30-мм пушек (по паре МК103 и МК108) и двух пулеметов MG131. Последние, впрочем, вскоре были сняты, с целью увеличения боекомплекта пушек. Так, появился Me410D. Однако после установки вооружения, боезапаса и РЛС, скорость упала до 615 км/ч, и командование Люфтваффе вполне обоснованно потребовало улучшить летно-тактические характеристики самолета.
К этому времени в производстве находился Ме410В, конструкцию которого разработчики и решили избрать в качестве базовой для нового Ме410Н. Поскольку получить в ближайшее время новые более мощные двигатели не представлялось возможным, то оставалось только увеличить площадь крыла, которое и позволило бы удержаться самолету в горизонтальном полете почти у границы стратосферы. В результате был полностью перепроектирован центроплан и консоли, а общий размах крыла возрос до 23 м. Однако работа так и не была завершена в связи с прекращением всей программы по самолету.
Окончание следует
