Помните, как косую черту (/) было принято называть
– Да, сэр, вот здесь, здесь и здесь видны следы пуль. Есть, конечно, и обратные косые. А вот тут прямая косая. Схватка была жестокой. Кто-нибудь слышал
– Да, женщина из соседнего дома чуть не оглохла от него. А это что?
– А-а, такие теперь редко встречаются. Это смайлик. Наклоните голову, и вы увидите, что он подмигивает.
– О господи! Вы хотите сказать…
– Это рот.
– Вы хотите сказать…
– Это нос.
– Какой ужас! Тогда это…
– Да, сэр. Сомнений нет: очередная атака Убийцы Пунктуации.
Есть ли надежда на сохранение в неизменном виде дорогой нашему сердцу пунктуации и грамматики в целом? Такая надежда периодически появляется и исчезает. В мае 1999-го Боб Хиршфельд опубликовал в «Вашингтон пост» репортаж о распространяющемся по Интернету компьютерном вирусе, «гораздо более коварном, чем недавно пронесшийся по миру чернобыльский смерч». Что же делал этот вирус, получивший название «Странкенуайт» (в честь авторов классического американского учебника «Начала стилистики» – Уильяма Странка и И. Б. Уайта)? Не давал отправлять по электронной почте сообщения, содержавшие грамматические ошибки. Неужто мир действительно оказался на пороге счастья? К сожалению, нет. История оказалась всего лишь страшилкой. К счастью для читателей, Хиршфельд выдумал вирус «Странкенуайт», высмеивая всеобщую готовность поверить в самую невероятную байку о вирусах. Однако при этом он нарисовал такую правдоподобную картину грядущего грамматического рая, что у всех фанатиков мира защемило сердце:
Вирус порождает подобие паники в корпоративной Америке, уже привыкшей к опечаткам, ошибкам, пропускам и нарушениям пунктуации, столь типичным для киберпространства. Глава новорожденной интернет-компании
…Если «Странкенуайт» сделает невозможным пользование электронной почтой, это будет означать конец коммуникационной революции, ставшей важным средством экономии времени. Обследование 1254 сотрудников офисов в Леонии (штат Нью-Йорк) показало, что электронная почта повышает производительность труда служащих на 1,8 часа в день, потому что у них уходит меньше времени на формулирование своих мыслей. (То же исследование показало, что их производительность снизилась на 2,2 часа в день, потому что они стали рассылать массу анекдотов своим друзьям и родным.)
…«Это одна из самых сложных и вредоносных программ, с которыми нам доводилось сталкиваться. Трудно представить, каким нужно быть негодяем, чтобы покуситься на электронную почту и нанести такой ущерб обмену информацией», – заявил представитель ФБР, который настоял на телефонном разговоре, опасаясь, что отправка комментариев по электронной почте займет у него несколько часов.
Завершала рассказ Хиршфельда особенно грустная выдумка:
Тем временем на книжные лавки и интернет-магазины обрушился шквал заказов на «Начала стилистики» Странка и Уайта.
Зная о грандиозных переменах, происходящих в языке в наши дни, и обо всех недостатках системы пунктуации, сложившейся в эпоху печатного слова, станем ли мы сражаться за семнадцать правил расстановки запятых или за присоединительное двоеточие? Не пора ли вспомнить, что пунктуация – всего лишь набор условных обозначений, которые не имеют самостоятельной ценности? Невольно вспоминается эпизод из «Охоты на Снарка» Льюиса Кэрролла, когда Балабон демонстрирует свою пустую карту и спрашивает, как к ней относится команда:
И все же, побывав в мире пунктуации и увидев, на что она способна, я только укрепилась во мнении, что мы должны сражаться за нее как львы и что начинать битву надо немедленно. Кому, скажите на милость, нужна пустая карта? На кону стоят не только способы чтения и письма. Вспомните, как опубликованная в «Вашингтон пост» заметка объясняла преимущества электронной почты: она «повышает производительность труда служащих на 1,8 часа в день, потому что у них уходит меньше времени на формулирование своих мыслей». Если мы дорожим столетиями культуры печатного слова, учившей нас думать, нельзя позволить языку вновь погрязнуть в болоте
Одно из лучших описаний пунктуации приведено Томасом Маккормаком в книге «Литературный редактор, роман и автор» (1989). Задача пунктуации, по его словам, заключается в том, чтобы «вальсируя, провести читателя по всем паузам, изменениям интонации, связкам и отсылкам, которые передает устная речь»:
Пунктуация играет для писателя ту же роль, что и анатомия для художника: нужно знать правила, чтобы по требованию искусства иметь возможность отклониться от них. Пунктуация – это средство; ее цель – помочь читателю слушать автора, следить за его мыслью.
И вот еще что. Если все эти возвышенные соображения вас не убедили, то просто запомните, что в реальном мире незнание пунктуации может иметь самые серьезные последствия. В феврале 2003 года кембриджский преподаватель политологии по имени Глен Рангвала получил экземпляр последнего доклада по Ираку, представленного правительству Великобритании. Он тут же опознал в этом тексте докторскую диссертацию американца Ибрагима аль-Мараши, написанную за двенадцать лет до того и воспроизведенную «слово в слово, с точностью до всех неправильно поставленных запятых». Ах, нет. Рангвала заметил и кое- какие изменения оригинала. Например, слова «оппозиционные группы» заменили словом «террористы». Но в остальном текст остался нетронутым. Публикуя свое открытие, Рангвала писал:
В материале Даунинг-стрит[386] были сохранены даже
