В этом деле хотел получить я права.Но везде мне вопрос задавали упорно:- сколько будет, товарищ Куклин,Дважды два?- Пять! - Всегда отвечал я упрямо и гордо,В эту цифру вложив темперамент и злость.Инженером, увы, а тем более горным,К сожалению,Так мне и не довелось...Я хотел быть актером, врачом и матросом,Стать ботаником чуть не решил я едва.И повсюду меня изводили вопросом:- сколько будет, товарищ куклин,Дважды два?Улыбались, не то еще, дескать,Мы спросим...Стал везде отвечать я по-разному всем:'шесть', 'одиннадцать',' тридцать один','сорок восемь',Как-то сам удивился, ответив: 'сто семь!'Кто, не помню,Помог мне однажды советом,Поклониться советчику рад и сейчас:- ваш единственный путь - становитьсяПоэтом,Ибо уровень знаний подходит как раз...И с тех пор я поэт. Сочиняю прилично.Издаюсь, исполняюсь,Хоть в мэтры бери...Я, конечно, шутил, ибо знаю отлично:Дважды два - как известно и школьнику - три!Тайна жизниЯ часто замираю перед тайной.Ей имя - жизнь.В разрядах молний, в грохоте грозовом,В рассоле огнедышащей планетыРодился крохотный комочек жизни- икринка, сгусток...
Василий Захарченко
Я часто замираю перед тайной,Я бы назвал ее - преображенье.Загадочнее тайны нет нигде....Немыслимо бывает пробужденье:Глаза разлепишь - что за наважденье?- Лежать лежишь, но неизвестно где...А в голове - все бури мирозданья,Да что там бури - просто катаклизмы,Как написал бы Лавренев - разлом!Глаза на лбу, в них молнии сверкают,Язык шершавый, в членах колотун,Ни встать, ни сесть,Во рту бог знает что,Не то Ваала пасть, не то клоака,Выпрыгивает сердце из груди,И что вчера случилось - помнишь смутно...И тут, я вам скажу, одно спасенье,Верней сказать, единственное средство.Берешь его дрожащими рукамиВ каком-нибудь вместительном сосуде,Подносишь к огнедышащему рту!...Струится он, прохладный, мутноватый,Грозово жгучий, острый, животворный!..Захлебываясь, ты его отведал,.И к жизни возвратился, и расцвел!Есть в жизни тайна!Имя ей - рассол.Звездный часМне снилось: я - Анна Маньяни
