Антоний Великий
Антоний Великий (ок. 250–356), отшельник в египетской пустыне, один из основателей монашества.
Душа состраждет телу, а тело не состраждет душе.
«Наставления о доброй нравственности...», 85 (52, с.75)
Как, из чрева исшедши, не помнишь того, что было в чреве; так, исшедши из тела, не помнишь того, что было в теле. Как, из чрева исшедши, стал ты лучше и больше телом; так, исшедши из тела чистым и нескверным, будешь лучшим и нетленным, пребывая на небесах.
«Наставления о доброй нравственности...», 113–114 (52, с.79)
Бог благ, бесстрастен и неизменен. (...) (Иной) недоумевает, однако ж, как Он о добрых радуется, (от) злых отвращается, на грешников гневается, а когда они каются, является милостив к ним; (...) (но) Бог не радуется и не гневается: ибо радость и гнев суть страсти. Нелепо думать, чтобы Божеству было хорошо или худо из-за дел человеческих. Бог благ и только благое творит, вредить же никому не вредит, пребывая всегда одинаковым; а мы, когда бываем добры, то вступаем в общение с Богом – по сходству с ним, а когда становимся злыми, то отделяемся от Бога, (...) становимся отверженными от Него. (...) Если потом молитвами и благотворениями снискиваем мы разрешение во грехах (отпущение грехов), то это не то значит, что Бога мы ублажили и его переменили, но что посредством таких действий и обращения нашего к Богу (...) опять соделываемся мы способными вкушать Божию благость; так что сказать: Бог отвращается от злых, есть то же, что сказать: солнце скрывается от лишенных зрения.
«Наставления о доброй нравственности...», 150 (52, с.85–86)
Взирая на мир, не будем думать, будто отреклись мы от великого чего, ибо и вся эта земля очень мала перед целым небом. Поэтому, если бы и над всею землею были мы господами и отреклись от всей земли, то и в этом не было бы ничего равноценного царству небесному.
«Наставления о жизни во Христе», 1 (52, с.19)
Если станем жить, как умирающие каждый день, то не согрешим.
«Наставления о жизни во Христе», 5 (52, с.21)
Никто без искушений не может войти в царствие небесное; не будь искушений, никто бы и не спасся.
«Изречения св. Антония Великого», 40 (53, т.1, с.116)
Боэций
Аниций Манлий Северин Боэций (ок. 480–524), римский философ, христианский богослов и поэт, советник остготского короля Теодориха.
Был казнен по обвинению в государственной измене; в заключении написал свое основное сочинение «Утешение философией».
Если существует Бог, то откуда зло? И откуда добро, если Бога нет? (Со ссылкой на Эпикура.)
«Утешение философией», I, 4 (28, с.159)
Всякое благо (...) выше того, кому принадлежит.
«Утешение философией», II, 5 (28, с.174)
* Некто заявил человеку, похвалявшемуся званием философа, что признает его таковым, если он перенесет наносимые ему оскорбления спокойно и терпеливо. Тот долго выслушивал брань и наконец с насмешкой спросил: «Теперь-то ты веришь, что я действительно философ?» На это первый ответил: «Я бы поверил, если бы ты промолчал».
«Утешение философией», II, 7 (24, с.745; 28, с.220–221)
Многие обретают в детях своих мучителей.
«Утешение философией», III, 7 (28, с.189)
Только мудрые могут достигать всего, чего пожелают, дурные же обычно делают то, что угодно их чувственности, того же, чего действительно желают, они достичь не могут.
«Утешение философией», IV, 2 (28, с.207)
Наградою добрым служит сама их порядочность, а наказанием дурным – их порочность.
«Утешение философией», IV, 3 (28, с.209)
Вечность есть совершенное обладание сразу всей полнотой бесконечной жизни.
«Утешение философией», V, 6 (28, с.233)
Нет ничего существующего во времени, что могло бы охватить сразу всю протяженность своей жизни, ибо оно, не достигнув еще завтрашнего, уже утратило вчерашнее. Ваша нынешняя жизнь не больше, чем текущее и преходящее мгновение. (...) Такая жизнь может быть бесконечно долгой, но она не может объять и охватить всю свою протяженность одновременно. Ведь будущего еще нет, тогда как прошедшее уже утрачено.
«Утешение философией», V, 6 (28, с.233)
Одно дело вести бесконечную во времени жизнь (...), а другое – быть всеобъемлющим наличием бесконечной жизни, что возможно лишь для божественного разума. (...) Итак, (...) назовем Бога вечным, а мир – беспрестанным.
