Готов служить, готов страдать, готов умереть — вот к чему готовился ап. Павел! Дай Бог нам такую же готовность ко всему, в чем состоит воля Божия о нас. Обращение ап. Павла было цельное, бесповоротное. В нем не было никаких колебаний, он не обращался за советом к людям, не искал одобрения, не торговался со своею совестью, не стоял в нерешительности на пороге долга. Жизненный подвиг простирался перед ним, и, твердо идя ему навстречу, он говорит: 'Я готов!' Вступить в самый центр языческого мира для личной, непосредственной борьбы с язычеством было не легко. Но, не останавливаясь ни на минуту перед этим подвигом, Павел говорит: 'Я готов благовествовать и вам, находящимся в Риме' (Рим. 1, 15), и он был одинаково 'готов' все перенести для исполнения воли Божией.

Иерусалим был тогда местом казни святых последователей Христа, неминуемая опасность ожидала их там, однако Павел был 'готов умереть в Иерусалиме' (Деян. 21, 13); и когда наконец он стал лицом к лицу со смертью, он был 'готов' отдать себя в жертву, готов сложить голову за свои убеждения. Высшая черта в характере ап. Павла есть именно эта готовность неуклонно идти навстречу всякому долгу, будь то страдание или даже смерть.

Дай Бог всякому такую готовность! Дай, Господи, и мне с радостью стремиться туда, куда Ты мне повелишь, и неустанно исполнять Твою волю, никогда не ослабевая в усердии. Да буду и я послушен Тебе, даже если придется оторваться от моей деятельности и быть обреченным на узы бездействия. И когда наступит мой смертный час, дай мне быть готовым оставить все дорогое в Твоих руках и, устремившись всем сердцем к Тебе, доверить душу мою Твоей любви!

Так описывает Спаситель допускающих тернию заглушить слово Божие. Семя пускает корни, пробивается наружу и даже достигает некоторого роста, но подавляется мирскими влияниями и не приносит плода. Тут есть знаменательное слово — 'отходя'. Они возвращаются, впадают снова в водоворот житейской суеты, и в этом омуте не остается места никаким возвышенным чувствам. На этой почве слово Божие произрасти не может. Житейское часто задерживает духовное.

Влияние слова Божия подавляется наслаждениями плоти, влечением к светским утехам и удовольствиям. Невозможно отдаваться одновременно Царству Божию и царству мирскому. Пока мы 'заботимся и суетимся о многом' (Лк. 10, 41, 42); — мы неизбежно забываем, 'что одно только нужно'.

Люди, особенно молодые, иной раз опасаются христианской жизни, думая, что она отнимет у них всякую радость и откроет им путь суровый и бесцветный. Какое ложное представление, побуждающее многих оставаться на полдороге! 'Вкусите и увидите, как благ Господь' (Пс. 33, 9), — говорит Священное Писание. И все, которые вкусили, убедились, что никакие земные наслаждения не могут сравниться с тем изобилием радости и той глубиной мира, с той полнотой жизни, которую дает Господь любящим Его.

Да, Господи, я верую сему — и никогда не умру. Когда душа моя разлучится с телом, то будет лишь подобие смерти, потому что моя душа никогда не разлучится с Богом. И не будет уже той смерти, от которой спас нас Христос, избавив от злейшего врага, порожденного грехом. 'Последний же враг истребится, — смерть' (1 Кор. 15, 26). Мы верим сему твердо и непоколебимо, ибо 'кто отлучит нас от любви Божией'? (Рим. 8, 39).

Мы члены Тела Христова, мы принадлежим Ему, мы сочетались со Христом навеки, Он не выпустит нас из Руки Своей. Как можем мы умереть, если Дух Божий обитает в нас? Жизнь, дарованная Богом, не может разлучиться с Ним, Источником Жизни. Сам Христос есть жизнь наша, и Он сделался для нас от Бога не только 'искуплением, но и праведностью', чтобы мы, очищенные от греха, стали пригодны для того Небесного Царствия, куда 'не войдет ничто нечистое' (1 Кор. 1, 30). Взирая на Него, мы простираемся вперед в непоколебимой уверенности, что души наши погибнуть не могут. Искупленные Святою Кровью Христа, умирая в Нем для греха, они в Нем и оживут для вечной жизни, для вечного блаженства.

Мы многое хотели бы знать, а знаем так мало! Столько вопросов остаются неразрешенными, столько непонятного в нашей жизни, что мы, конечно, готовы присоединиться к трепетному ожиданию, выраженному в словах Самарянки: 'знаю, что придет Мессия… возвестит нам все'.

Напрасно мы ищем здесь, на земле, хотя бы намека, бросающего некоторый свет на загадочные события, которыми полна наша жизнь; нет, тайна жизни нашей и ее значение остаются для нас сокрытыми. Но как все изменится с явлением Спасителя! Когда Он придет, вековое молчание, которым мы так тяготимся, будет прервано, объяснение будет дано — 'Он возвестит нам все'. Он раскроет все непонятные свойства человеческой природы; мы узнаем значение скорби, омрачившей наше существование, причину несправедливости и неравномерности в судьбе человеческой; мы поймем тогда многое, казавшееся непонятным и ненужным, на что мы так часто жаловались и с чем примириться не могли. 'Когда придет Мессия', глаза наши откроются.

Сколько неразгаданных тайн уносит с собою могила, сколько необъяснимого в судьбе каждого, сколько недоразумений, портивших часто лучшие отношения, все это нам станет ясно, 'когда придет Мессия'. Тогда мы увидим, что все содействовало ко благу (Рим. 8, 28), а пока еще длится время ожидания, не будем терять этого времени в бесплодных вопрошаниях. Усвоим то, что уже открыто, что не исчерпается во всю жизнь нашу и что может дать нам силу жить для Христа и умереть с Ним. Будем помнить эти слова, касающиеся каждого из нас: 'сокрытое принадлежит Господу Богу, открытое же вам и сынам вашим навеки' (Втор. 29, 29).