Гнев не раз уже, и вполне справедливо, сравнивали с сумасшествием. В гневе человек бывает вне себя, как помешанный. Он уже не помнит себя и не властен над собою. Он находится в каком-то нравственном опьянении, мысли его путаются, взгляд не ясен, и он теряет всякое равновесие. Человек в таком гневном возбуждении подобен лодке без руля, которую буря бросает во все стороны, и в это время, будь оно продолжительно или коротко, происходит как бы затмение его воли, его 'я' исчезает перед господствующею страстью. 'Долготерпеливый лучше храброго, и владеющий собой лучше завоевателя города' (Притч. 16, 32), говорит Соломон.
Века не изменяют этой ужасной страсти. Гнев и теперь остался тем же, чем был прежде, хотя мы и не всегда даем ему волю, все же в нас часто кипит то же чувство, и мы сознаем, что бешенство овладевает нами.
Оправдания наши напрасны. Мы утверждаем, что гнев наш справедлив, что мы боремся за правду и за добро, что мы — ревнители правосудия Божия. Но Богу не нужны наши старания! Правда Его обнаружится и без нашего содействия. Мы же лишь заглушаем Его голос нашей разъяренной страстью, затмеваем Его образ своею суетою, вредим благому делу излишним усердием. Вот в чем приходится нам сознаться, к нашему стыду.
Родители, наставники, начальники — все, имеющие власть над ближними, помните, что направлять надо с любовью, с твердостью, но без ожесточения. Помните, что 'гнев человека не творит правды Божией'; Сам Господь 'медлен на гнев'. Итак, совершая волю Божию на земле, будем прежде всего подражать Тому, Кто 'кроток и смирен сердцем'.
8 Августа
Возвеселится пустыня и сухая земля, и возрадуется страна необитаемая и расцветет как нарцисс
Однажды, рассказывает один современный писатель, в светлую, звездную ночь в тропиках я услышал как бы неопределенный шорох, пронесшийся мимо меня над пустыней. Какая-то жалобная нота почудилась мне в нем, и я недоумевал: был ли это порыв ветра, или что другое? Нубиец, служивший мне проводником, разрешил мое недоумение: 'Послушай, — сказал он мне, — как плачет пустыня. Она жаждет, она тоскует, потому что хотела бы превратиться в цветущую долину'.
Не раз с тех пор вспоминал я об этом унылом стоне, и мне кажется, что все мы, смертные, носим в себе такую же пустыню, стремящуюся быть долиной. Даже в жизни самого пустого и легкомысленного человека, наверное, бывали минуты, когда в нем невольно шевелилось сознание своей пустоты и стремление к лучшему.
Не было бы на земле отвращения ко злу и радости искупления, не вошли бы мы никогда в землю обетованную. Будем же славить Господа, давшего нам почувствовать всю бездну, все ничтожество земных наслаждений, давшего нам понять, что среди них мы утопаем, как в песчаной пустыне, и можем только взывать к Нему: 'Жажду!' Возблагодарим Господа! В ответ на этот отчаянный вопль Он дозволит 'пустыне расцвести'. Но расцветет она лишь тогда, когда мы сознаем, что она — пустыня. В сердце человека найдутся всегда безводные места, темные уголки, в которые не проглянул еще Божий свет, мы подчас страдаем сами от сознания этой сухости, мы переживаем нередко такие минуты, когда в нас точно все охладело и омертвело, и мы с трудом находим светлую точку, на которой могли бы отдохнуть.
Но мы не умрем от жажды. Мы уповаем на Господа, Который сказал: 'Кто жаждет, иди ко Мне и пей' (Ин. 7, 37).
'Возрадуется страна необитаемая и расцветет, как нарцисс'. Да, она должна расцвести, и расцветет несомненно. Полный расцвет наступит лишь в раю. Но и здесь, если мы предадимся всецело Господу, Он будет действительно царствовать в нашем сердце, и часы сухости и отчаяния будут приходить все реже. Чем чаще глаза наши будут открыты для созерцания величия и славы Божией, тем обильнее расцветут и созреют в нашем сердце плоды Духа Святаго. Под живительным лучами Божественной любви может взойти семя добра и на сухой земле — там, где преобладали прежде сомнения и душевные смуты.
9 Августа
Господи! Подавай нам всегда такой хлеб
Это была настоящая молитва. В такой молитве каждый из нас нуждается ежедневно. Но те, которые просили об этом Спасителя, сами не понимали, о чем они просят.
Так бывает часто и с нами. То, чего мы желаем, часто вовсе не предназначено нам Господом. Он нам готовит великий духовный дар, мы же стремимся к благам земным, вещественным.
По милости Божией мы имеем Ходатая, Святаго Духа, который передает все наши просьбы, и в ответ на наши ошибочные, неразумные молитвы посылает нам не то, что мы ожидали, а нечто высшее и лучшее.
Авраам искал всю свою жизнь землю, которой он не достиг. Но он получил лучшее, он достиг возрастания веры, и его мысли и желания стали искать сокровища духовного, единого истинного.
То же бывает и с нами: разочарованные в своих мечтах, мы часто не получаем то, о чем просим у Бога, но нам дается за то сугубая благодать, о которой мы не имели и понятия. Следуя по тяжелому жизненному пути, мы стремимся за призраком несбыточного счастья, а Господь ведет нас, шаг за шагом, по невидимым ступеням, к единому истинному, и вечному блаженству.
10 Августа
Кто согрешил, он или родители его, что родился слепым?… не согрешил ни он, ни родители его, но это для того, чтобы на нем явились дела Божии
Посылаются ли нам скорби в наказание за грехи? В старину люди так думали. Но Спаситель дает другое объяснение. Он сказал, что человек был слеп для того, чтобы явилась над ним сила Божия. Его слепота привела его к Иисусу и тем принесла ему двоякую милость: он прозрел телесно и духовно. Вероятно, он никогда бы не встретил Иисуса, если бы не был слеп, и это чудо не совершилось бы над ним.
Очень часто великие милости истекают и для нас из наших скорбей. Болезнь Лазаря привела к 'славе Божией, — по словам Иисуса, — да прославится через нее Сын Божий' (Ин. 11, 4). Без сомнения,
