Пасха — символ тесной близости, святого общения, непрерывной связи, которую Господь желает установить с каждой душою. Как Он жаждет этого союза — живого, неразрывного! Это тайна, которую надо вкусить, чтобы постигнуть непрестанное душевное общение с Господом с первой минуты дня и до последней; оно возможно. И здесь, на земле, даруется Им одним. И верующий будет тогда ходить во свете, ибо Христос — свет мира, свет каждой души.

'Если око твое будет чисто, то все тело твое будет светло' (Мф. 6, 22). Не опасайтесь темных мест, куда свет не проникает, — все будет светло; свет Божий охватит все твое существо. Много значит чистое око! Не думайте, что это так легко и просто. Око чистое, незатемненное, устремленное прямо и ясно к одной цели, — око, готовое встретить испытующий взор Божий, хотя бы от этого пришлось и умереть. 'И когда я увидел Его, то пал к ногам Его, как мертвый' (Откр. 1, 17). Приходится испытывать эту смерть, это поражение, это сокрушение тому, кто действительно хочет жить. Если ты чистым оком взираешь на распятого и прославленного Господа, то малейшее Его желание будет тебе вечным и неизменным законом. Ты поспешишь исполнить Его святую волю. Дух Божий будет с тобою, и стража небесная защитит тебя всегда.

Хотя бы изранила тебя жизненная борьба, хотя бы сочилась кровь твоя, ты в радости и благодарении принесешь твой дар к ногам Господа, и когда Он придет во славе Своей, то скажет тебе: 'Сей раб Мой был верен Мне в мире'. Он повелит тебе: 'Войди в радость Господа твоего' (Мф. 25, 21). И ты преклонишь усталую главу твою на лоно Возлюбившего тебя и во веки с Ним будешь.

С какою целью Иисус, говоря о Втором пришествии, упоминает о жене Лота?

Подобно тому, как жене Лота было запрещено оглядываться на погибающий Содом, и она за непослушание была превращена в соляной столп, так и в великий день Второго пришествия возврата уже не будет. Оглядываться на протекшую земную жизнь будет уже поздно. Надо будет устремить взор вперед, на небо.

Впрочем, и в настоящем эти слова Спасителя имеют глубокий смысл. Он предостерегает нас от ложного любопытства. Жена Лота знала, что оглядываясь назад, ничем не могла помочь погибающим. Ослушавшись, она только исполнила свою прихоть без всякой пользы. Мы все испытали ту притягательную силу, которую имеет для нас запрещенный плод. Нам хотелось бы иногда бросить хоть один взгляд на него, но взгляд этот становится не только преступным, но и вредным, ибо он тормозит нас на пути к добру и приковывает нас к одному месту.

Вот почему жена Лота изображает для нас душу человеческую: за нею погибает целый мир, а перед нею простирается бесконечное спасенье, жизнь вечная, осуществление всех надежд. А она застывает на месте.

Душа моя, для твоего спасенья, для спасенья вверенных тебе душ, ты должна без оглядки, без колебания стремиться вперед, туда, где восходит солнце правды. 'Солнце взошло над землею, и Лот пришел в Сигор' (Быт. 19, 23). Так и ты спеши войти в вечное жилище, в радость Господа своего.

Этими словами апостол Павел хотел указать на постепенное и неизбежное развитие зла, происходящее от непотребного пустословия. 'Те, которые ему предаются, — говорит он, — еще более будут преуспевать в нечестии'.

Всякое нравственное зло действует разрушительно. Когда мы одержимы какой-либо страстью, она делается как бы принадлежностью нашего существа, и мы уже не в силах остановить ее развитие. Мы слишком легко привыкаем ко злу, вкрадывается ли оно незаметно в нашу жизнь, или охватывает нас внезапно, как неудержимая стихия. Привычка эта точит нас, как рак, и истребляет постепенно все наши силы. Никакие человеческие старания, никакие земные средства не властны остановить это быстро разрастающееся зло.

Мы не можем безнаказанно порабощаться греху. Мы передаем это порабощение и окружающим и заражаем их нашей болезнью. Из-за нас страдают и другие, и зло становится не только наследственным, но и заразительным.

Зараза эта всего быстрее передается словами, как говорит апостол Павел. Это незаметное, глухое, неизбежное зло, производимое словами, может сравниться с разъедающим раком. Привычка предаваться 'непотребному пустословию' притупляет наш слух и наши понятия, и мы уже не ужасаемся перед уродством греха, который вкрадывается в нашу душу, как незаметный яд.

Кто знает, быть может, когда-нибудь, в смертный час, перед судилищем Христовым, душа, погибшая от этой злой заразы, укажет на нас, как на виновников ее погибели. И мы за нее должны будем отвечать перед Богом.

'Положи, Господи, хранение устам моим, и огради двери уст моих!' (Пс. 140, 3).