Доброта и сострадание — это великая сила в жизни. То зло, которое наносится едкими речами, холодным безучастием к ближнему, отсутствием понимания чужих чувств, постоянным подозрением — все это смягчается и покрывается только порывом добра, только проявлением любви. Любовь ищет в людях добро, а не зло, а там, где добра не находит, оплакивает зло и старается его исправить, вместо того чтобы осуждать. Избыток наших лучших чувств живой струей изливается на наших ближних. Любя их, мы ставим себя на их место и поступаем с ними, как бы желали, чтобы поступали с нами. Мы болеем их скорбями и нуждами, как своими собственными.

'Итак, облекитесь, как избранные Божий, святые возлюбленные, в милосердие, благость, смиренномудрие, кротость, долготерпение, — более же всего облекитесь в любовь, которая есть совокупность совершенства' (Кол. 3, 12, 14).

Никакое земное благо не может сравниться с тем душевным настроением, которое описывает ап. Павел в этих словах. Как часто мы испытывали на себе могущество любви и долготерпения! Как часто в тяжелую минуту нашей жизни, пригретые добрым, ласковым словом, мы вновь видели свет, давно исчезнувший для нас!

Любовь, названная 'совокупностью совершенства', — это живой источник, радостно бьющий ключ. Он изливается из своей полноты и на других и обращается в неиссякаемый поток любви. Никогда не умирая, он неутомимо несется все дальше к вечности, принося на пути все новые и новые плоды.

У одного знаменитого старца-миссионера однажды собралось много людей, посвятивших себя служению бедным и желающих услышать от него слова наставления. Он говорил долго, с удивительной силой, и закончил свою речь словами: 'Хотите узнать три условия, необходимые для успеха вашей деятельности среди погибающих душою и телом людей? Первое условие — будьте добрые, второе — будьте добрые, третье — будьте добрые. Вот что я извлек из моего многолетнего опыта'.

В этом желании видеть Иисуса и узнать, кто Он, мы можем положить основу полного изменения всей нашей жизни. Каждый из нас должен выяснить себе этот вопрос: Кто для меня Господь Иисус Христос во всех случаях моей жизни? Какое место принадлежит Спасителю в моем сердце? Знаю ли я твердо, в 'Кого уверовал' (Тим. 1, 12), — или же благая весть о Его бесконечной любви не проникла глубоко в мою душу и коснулась только ее поверхности? Искупленный 'драгоценною Кровию Христа, как непорочного и чистого Агнца' (1 Петр. 1, 19), себе уже не принадлежит.

Какое место занимает Христос в твоем доме? Чувствуют ли все члены твоей семьи, все имеющие общение с тобою, что верховная власть принадлежит Ему, Спасителю нашему, что все в твоем доме проникнуто Его духом, все подчинено Его закону? Сознаешь ли ты Его могущество — омыть и очистить тебя от греха, овладевающего тобою? Подчиняешь ли ты Ему безусловно все твои крупные и мелкие дела и решения? Заметно ли в твоем обращении со всеми тебя окружающими, что ты постоянно прибегаешь к Его помощи? В твоей кротости, в твоем искреннем участии к ближнему, в твоем самозабвении заметно ли отражение бесконечной, безграничной любви Божией? Чувствуется ли в тебе дух Христов? Готов ли ты помочь всякому, всякого ободрить, приласкать, не взирая на твое личное к нему отношение? Когда тебя просят о помощи, помнишь ли ты, как ответил апостол Петр людям, пришедшим к нему за помощью: 'Дух сказал мне, чтобы я шел с ними, ни мало не сомневаясь' (Деян. 11, 12). Готов ли и ты идти со всяким, кого посылает тебе Бог, повинуясь не твоим влечениям, а Его воле?

Уже в Ветхом Завете встречаются посты сорокадневные; все они вызваны были особенными обстоятельствами, имели от Бога особое назначение и приносили особые плоды. В самом начале Ветхого Завета мы читаем про Моисея, кротчайшего из людей, что он 'видел Бога лицем к лицу'. В самом начале трудного своего поприща — постоянной, тяжелой борьбы с народом, 'раздражающим Господа Бога своего', — он взошел на гору, 'и пробыл там Моисей у Господа сорок дней и сорок ночей, хлеба не ел и воды не пил; и написал на скрижалях слова завета' (Ис. 34, 28).

Он оставил на время свое земное дело, свои заботы и труды и поднялся прямо ко Господу Он видел Его, насладился Им, озарился Им, так что лицо его долго потом сияло, и пробыл с Ним наедине, в этом чудном, непрерывном общении, внимая Его воле и Его словам, сорок дней и сорок ночей! Вот удивительный пост! Пост тесного общения и сокровенной беседы с Богом.

Каким образом Моисей мог видеть Бога? Это нам не сказано; это словами описано быть не могло. Но мы верно знаем, что это свидание действительно было, и оно оставило след неизгладимый. 'Лицо его стало сиять лучами, оттого что Бог говорил с ним', и душа его, явившаяся 'перед Отцем, Который втайне', приняла силу и благодать на всю последующую жизнь его. Это был пост близкой встречи с Богом.

А наш пост? Заключается ли он в искании лица Божия, как говорил Давид: 'Ты Бог мой, Тебя от ранней зари ищу я, Тебя жаждет душа моя… чтобы видеть силу твою и славу Твою' (Пс. 62, 2–3)? Уединяемся ли мы для беседы сокровенной с Господом, в которой заключается тайная сила христианской жизни? Угодный Богу пост — это сближение и общение души с Ним, и к этому посту призван не только