Мейсон смерил его взглядом:

– Ваш дядя Фриман держится весьма самоуверенно.

– Да, это так, – ответила девушка. – Если он вобьет себе в голову что-нибудь, то это не вырвать оттуда даже динамитом.

– Предоставим все судье Тридвелу, – сказал Мейсон.

– Джейсон тоже ничуть не лучше, – продолжила Филлис, – только поумнее. Этот ханжа всегда старался уверить дядю Олдена, что любит его, а потом взял его покататься на машине и… результат вам известен. А вот это – Гарольд Лидс, сын Фримана. Он у отца как шелковый. Делает всю работу по дому и не имеет никаких шансов увильнуть. Фриман имеет над ним полную власть. Он не разрешает ему даже иметь машину…

Она замолкла, увидев, что секретарь суда встал. Дверь открылась, и полный достоинства судья Тридвел проследовал по устланной коврами лестнице, прошел через зал заседаний, заняв свое место. Как только секретарь объявил заседание открытым, судья Тридвел, посмотрев на Перри Мейсона, сказал:

– Я хотел бы задать несколько вопросов стороне, обратившейся в суд.

Мейсон поднялся и кивнул Филлис.

– Сейчас вас приведут к присяге, мисс Лидс, – предупредил он. – Подойдите, пожалуйста, к столу. Ваша честь желает, чтобы адвокат ознакомился со свидетельствами?

– Нет, – высокомерно ответил судья, – сейчас суд будет задавать вопросы. – Сколько вам лет, мисс Лидс?

– Двадцать три, – ответила она голосом, дрожащим от волнения.

– Вы живете вместе с вашим дядей?

– Да, ваша честь. Я веду хозяйство и смотрю за его книгами, документацией.

– Теперь я хотел бы выяснить кое-что о семье. – Судья Тридвел сказал это совершенно иным, будничным тоном. – Как я понимаю, ваш дядя не женат?

– Нет, ваша честь. Он всю жизнь был холостяком.

– Кто у вас есть еще из родственников?

– Дядя Фриман – младший брат дяди Олдена, его сын Гарольд и Джейсон Кэрролл.

– Джейсон – это сын сестры вашего дяди? – спросил судья Тридвел.

– Да, ваша честь, она умерла. Она была младшей из сестер.

Судья Тридвел вежливо осведомился:

– Вы хорошо уживались с вашим дядей, мисс Лидс?

– Очень хорошо. С ним очень легко ладить: он никогда не вспылит, он добр и рассудителен.

– А что вы можете сказать насчет других членов семьи, – задал вопрос судья, – как они?..

В это время поднялся адвокат, выражающий интересы противоположной стороны.

– Ваша честь, – начал он, – мне бы очень не хотелось опротестовывать вопросы суда…

Судья Тридвел повернулся к нему.

– Не опротестовывайте, если не желаете, – заметил он.

– Но я вижу, что интересы моих клиентов этого требуют, – заявил адвокат.

– Вы представляете интересы Фримана Лидса?

– Да, ваша честь, Фримана Лидса, Гарольда Лидса и Джейсона Кэрролла.

– В чем же суть вашего протеста?

– Мы слушаем дело о законности ареста Джейсона Кэрролла. Истец же ссылается на имеющуюся у него информацию о том, что Олдена Лидса задержали вопреки его, Олдена Лидса, воле. Я могу вам доказать, что это не так. Этот человек находится под опекой любящих родственников, ему оказывается медицинская помощь, в которой он сейчас остро нуждается.

– У вас еще будет такая возможность – сказать об этом, – мягко заметил судья Тридвел. – А сейчас суд пытается выяснить общую обстановку в семье и позиции сторон.

– Понимаю, ваша честь. Именно по этому поводу я и протестую. Я заявляю, что все это не является существенным и не относится к данному слушанию.

– Протест отклоняется, – сказал судья Тридвел, но, заметив, что адвокат не садится, добавил: – Если у вас имеются другие протесты, можете их сейчас предъявить, если нет, то, пожалуйста, сядьте.

Адвокат сел. Судья Тридвел повернулся к Филлис Лидс.

– Так как же насчет других членов семьи? – спросил он. – Как они ладили с вашим дядей?

– Аналогичный протест! – выкрикнул уже опустившийся было на свое место адвокат.

– То же самое постановление, – по-прежнему мягко ответил судья Тридвел.

– Они ладили с дядей Олденом до тех пор, пока… пока… как бы это получше выразить… – Филлис не находила слов.

– Пока он не нашел друзей на стороне? – подсказал судья Тридвел.

Девушка кивнула.

– Я все понял, – заключил судья Тридвел. – Сторона, подавшая иск, заявляет, что Олден Лидс был приглашен на автомобильную прогулку Джейсоном Кэрроллом и с нее не вернулся. Полагаю, что надо задать несколько вопросов мистеру Кэрроллу. Подойдите, пожалуйста, сюда.

Джейсон Кэрролл, худощавый молодой человек лет тридцати, с близко посаженными глазами и копной черных волос, подошел и произнес слова присяги. После того как он сообщил секретарю свой возраст, имя и адрес, судья обратился к нему:

– Как я понял из материалов дела, вы взяли дядю с собой на автомобильную прогулку.

– Да, ваша честь.

– И что же случилось потом?

– Я отвез его к врачу, когда у него проявились симптомы…

– Вы сами врач?

– Нет.

– Вы спросили у вашего дяди, хочет ли он ехать в санаторий?

– Нет, я полагал… – начал Кэрролл, но был прерван судьей:

– Суд не спрашивает, что вы полагали. Вопрос поставлен так: вы спрашивали у вашего дяди, согласен ли он ехать в санаторий?

– Я не думаю, что он был в состоянии дать вразумительный ответ.

– Он был в сознании?

– Да.

– Вы с ним разговаривали?

– Да.

– Он высказывал нежелание ехать к врачу?

– Да, высказывал.

– И как вам удалось убедить его?

– Я сказал доктору…

– Это не ответ, – перебил его судья Тридвел вежливо, но достаточно твердо. – Как вам удалось убедить его?

– Два санитара отнесли его в санаторий.

– Ясно, – заключил судья Тридвел тоном человека, заканчивающего разговор. – Думаю, этого вполне достаточно.

– Ваша честь, я бы хотел сделать заявление, – встал адвокат, представляющий родственников Олдена Лидса.

– Прошу вас, – ответил судья. – Суд заслушает все заявления, которые вам будет угодно сделать. Вы доставили Олдена Лидса на судебное заседание?

– Нет, ваша честь.

– По приказу суда вы обязаны были это сделать.

– Мы понимаем, ваша честь, но это невозможно. В зале находится доктор Лондонбери, он как раз будет давать показания по этому поводу.

– Очень хорошо, – сказал судья Тридвел, – давайте попросим его сделать это.

Доктор Лондонбери оказался розовощеким толстяком лет пятидесяти пяти с холодным взглядом