расплавленной плазмы!

— Вы собираетесь ходить по Солнцу?

— Конечно! Разумеется, недолго, но это нужно сделать хотя бы символически. Проект «Икар» намного амбициознее, чем это может показаться на первый взгляд.

Мощное электромагнитное поле Солнца нарушило радиосвязь с Землей.

— Ну что ж, — вздохнул Симон, — мы не сможем вести прямую трансляцию. Пусть так, покажем видеозаписи по возвращении. Если, конечно, они до того времени не расплавятся…

Он посмотрел в иллюминатор. На поверхности пылающей планеты произошла солнечная вспышка. Звезда выплеснула фонтан магмы, словно плюнула.

'Икар', залитый солнечными лучами, сам светился, как звезда. Между прочим, астрономы всего мира, пока не опознали «Икар», думали, что рядом с Солнцем появилась новая звезда.

Температура на борту продолжала подниматься.

Вскоре любое прикосновение ткани к телу стало нестерпимым. И члены экипажа, оставив лишь солнечные очки на носу, сбросили с себя все, словно нудисты на Лазурном Берегу. Их загар становился все темнее и темнее. К счастью, у Памелы был большой запас защитного крема.

Утром все наслаждались поджаренными тостами. Обедали шашлыками (чтобы поджарить мясо, достаточно было на мгновение поднести кусочки мяса к стенке возле иллюминатора) и норвежским омлетом, крем-брюле или блинчиками фламбэ с горячим кофе, кому что нравилось. Льдогенератор был включен на максимальную мощность.

Пьер достал большие коробки с мороженым, и это лакомство постепенно стало их основной едой.

Люсиль испробовала все способы сделать воздух в кабине прохладнее. Она советовала сосать кристаллы соли, чтобы не беречь влагу в организме.

Они страдали от жары, но знали, что участвуют в историческом событии. — Люди платят за каждый час посещения сауны, а мы сидим в ней бесплатно целыми днями, — хмыкнул Симон.

Те, у кого губы потрескались меньше, посмеялись над его шуткой.

Памела решила смастерить веера. Когда мечтаешь, чтобы стало прохладнее хотя бы на градус, ветерок от взмаха веера кажется благословенной прохладой.

Чем ближе подлетали астронавты к звезде, тем больше угнетала их жара, тем меньше они разговаривали, тем меньше двигались.

На Земле за них переживали все. Было известно, что герои еще живы, что «Икар» не сгорел, а его экипаж честолюбив настолько, что хочет попытаться ступить на поверхность огненной планеты.

Конечно, ученые долго разъясняли, что Солнце не имеет поверхности, что оно представляет собой перманентный атомный взрыв, тем не менее образ человека, выходящего из ракеты и ступающего на языки пламени, восхитил всех.

Истек двадцать третий день путешествия. Симон сам с трудом в это верил, но они все еще были живы! Сверились с картами: они уже пролетели пятьдесят миллионов километров, оставалось преодолеть еще сто миллионов.

Они пролетели мимо Венеры. Планета любви была покрыта туманами. Сквозь толщу серных паров атмосферы ее поверхность была еле видна. Белая планета осталась позади. На сорок шестой день экспедиции они проделали сто миллионов километров, и теперь от цели их отделяло всего пятьдесят.

Они пролетели мимо Меркурия и увидели, что его поверхность похожа на стекло. Огонь расплавил ее, и она была похожа на гладкий бильярдный шар.

Они приветствовали горячую планету.

— Температура на Меркурии достигает 400 градусов по Цельсию, — заметил Пьер.

— Если мы спустимся, то обуглимся, как бабочки. Они опаляют себе крылья, когда слишком близко подлетают к огню, — вспомнил Симон.

Гигантская звезда по-прежнему бросала им вызов. Уже ни одного небесного тела не осталось между ними и Солнцем. На борту было более 45 градусов. Система охлаждения работала со все большим напряжением, но экипаж начинал привыкать к страшной жаре. У астронавтов открылось второе дыхание.

До цели оставалось всего десять миллионов километров.

Пьер неотрывно смотрел в иллюминатор.

— Я мечтаю увидеть ночь, — пробормотал он. — Если я вернусь на Землю, то с нетерпением буду ждать, когда эта огромная лампа наконец погаснет. Даст хоть минуту передышки.

Он одним махом проглотил чашку кипящего кофе. Его язык уже не чувствовал ни горячего, ни холодного.

– А я никогда больше не пойду на пляж загорать, — заявила Люсиль, превратившаяся в метиску. В любом случае, этот загар продержится очень долго, — пошутила еще более темнокожая Памела.

— Слушай, у тебя ведь были прямые волосы? — спросила Люсиль.

— Да, а что?

— Ты стала кудрявой, как барашек.

Они расхохотались скупым, нервным смехом. Они посмотрели друг на друга: все четверо загорели до черноты, у них были кудрявые от горячего, сухого воздуха волосы и страшно распухшие потрескавшиеся губы. Ну и видок! Симон восхищенно смотрел на длинные ноги Памелы, стройные, бронзовые, и вдруг понял, что желает ее. Пьер пожирал глазами Люсиль. Они так давно не касались друг друга!

Когда закончился запас мороженого и воды для кубиков льда, настроение экипажа упало. До сих пор им везло, но теперь удача, казалось, решила отвернуться от них. Однажды Памела, желая устроить хотя бы небольшой сквознячок, обмахивалась веером, как вдруг он воспламенился прямо у нее в руках. А Люсиль с ужасом заметила, как плавится лак на ее ногтях, и быстро сунула пальцы в мешок с песком.

Они были уже в нескольких тысячах километров от Солнца.

Температура на борту неумолимо повышалась. Черные очки уже не спасали от такого яркого света.

Ракета неуклонно приближалась к Солнцу, Симон ввернул: — Вы не находите, что сегодня тепло? Экипаж искренне расхохотался.

Симон решил, что первые шаги по звезде они сделают в зоне одного из пятен. Пьер надел костюм вулканолога, включил портативную систему охлаждения и вышел, размахивая флагом Земли. Все пожелали ему удачи. Благодаря стальному страховочному тросу он мог вернуться в любой момент.

Через переговорное устройство его товарищи услышали исторические слова:

— Я первый человек, попирающий ногами Солнце, и я водружаю здесь знамя своей планеты.

Симон, Люси ль и Памела зааплодировали, но так, чтобы ладони не соприкасались и не разогревались еще больше.

Пьер сунул флаг в солнечную топку, и он тут же вспыхнул.

Симон спросил:

— Ты что-нибудь видишь?

— Да… Да! Это невероятно! Здесь есть жители! Треск.

— Они подходят ко мне…

Экипаж услышал протяжный вздох. Тело Пьера воспламенилось. Обезвоженные барабанные перепонки команды уловили звук, напоминавший шуршанье сухих листьев — «фшшшш».

Костюм вулканолога никогда не получит рекомендаций НАСА. Экипаж втащил обратно трос с оплавленным концом.

Люси ль перекрестилась:

— Пусть душа твоя поднимется к небу, черному и холодному. Сейчас эти слова казались ей истинно благим пожеланием.

Симон хотел было стукнуть кулаком по обшивке «Икара», но вовремя спохватился. Надо избегать любого вида трения.

— Я должен все увидеть сам, — заявил он.

Он направился к шкафу с одеждой и, стараясь прикасаться к предметам только кончиками пальцев, облачился в костюм вулканолога.

— Не ходи, — попросила Памела.