остальное. Для Дженни страсть была превыше всего. Тогда почему же она не чувствовала ничего подобного?
Венни стянула с себя платье и надела бледно-желтую мужскую пижаму, которую Лидия Ланкастер подарила мужу на Рождество и которую Венни у них заняла, поскольку в ней она выглядела намного более соблазнительной, чем во всех этих кружевных ночных сорочках. Она стерла кремом с лица косметику, расчесала волосы и села перед зеркалом, обхватив себя за голову, рассматривая свое чистое и лоснящееся от крема лицо. Ведь она же любит Моргана? По крайней мере, ей бы хотелось любить его. И, кроме того, она думала, что Морган любит ее, она надеялась, что это так, он действительно был к ней неравнодушен. Вздохнув, она отвернулась, чтобы не видеть своих недоумевающих глаз, и залезла в кровать. Лежа в темноте, она вспоминала весь прошедший день, то, как здорово было кататься с гор, как они сидели, сцепившись руками в подъемнике, вспомнила обед при свечах, танцы под мягкую музыку, поцелуи в лифте… она совсем потеряла голову от его поцелуев, разве нет? Но, во всяком случае, сказала она себе, существует ведь разная любовь, не все же испытывают всепоглощающую страсть… Истинная любовь может быть более… более удобной.
Морган не мог уснуть. Ему показалось, что в комнате слишком жарко, он вылез из кровати, подошел к окну и стал смотреть на улицу. В ночном воздухе еще кружился снег. Морган со вздохом задернул занавеску. Завтра на лыжах не пойдешь, все занесло. А с кем еще лучше всего быть занесенным снегом, как не с Венецией? Больше ни с кем. Он это знал. Он также знал, что в этот раз все по-другому. Он влюблялся и раньше раза два – и оба раза считал, что не сможет без них жить, пока в один прекрасный день не понимал, что может, и причем очень счастливо. Но в этот раз все было по-иному. Дело было даже не в том, что Венеция красива, не в том, что он хотел ее, а он действительно хотел, и ему было очень нелегко уйти от нее сегодня – она как бы пробуждала в нем какую-то новую для него часть его собственной личности.
Впервые в жизни ему хотелось о ком-то заботиться, защищать и оберегать. У нее был такой необычный характер – с одной стороны, очень сильный и независимый, а с другой – ранимый и доверчивый. О, Господи, он был просто свиньей, когда хотел остаться у нее, такой уставшей и измученной. Она ведь в действительности еще совсем ребенок. С ней надо быть очень внимательным и не спешить, пусть все идет постепенно; с такими девушками, как Венеция, иначе нельзя. С ней невозможно вступить в легкую интрижку, с ней можно иметь только серьезные и глубокие отношения, и со временем он захочет таких отношений. Венни – просто чудо, она красива, с ней интересно, они прекрасно провели с ней сегодняшний день. С ней нужно действовать постепенно, чтобы им обоим было хорошо. Он будет звонить ей из каждой страны, где окажется, будет посылать ей цветы и подарки, он будет ухаживать за этой невинной девушкой, пока она не будет готова.
Морган лежал на кровати, положив руки под голову, и думал о Венеции.
Дни летели очень быстро, как и всегда во время отпуска; один день переходил в другой, занятый каким-либо новым делом: то они с Морганом катались на коньках на гостиничном катке, то сидели, держась за руки, в санях, закутанные от морозного ветра теплым меховым пледом, и лошади под звон колокольчика мчали их по сказочной стране снежных гор и сосновых лесов, то она обошла Моргана на повороте, а затем прыгала от радости на льду, когда он вручил ей проигранные пять фунтов, а потом она покупала ему подарок – теплый и мягкий-премягкий шерстяной шарф, который обмотала вокруг его шеи с поцелуем. А потом, когда снегопад прекратился, опять пошли крутые склоны и ужины при свечах, и танцы, и заботливое, нежное внимание Моргана. Но почему, думала Венеция, собираясь на их последний ужин, почему он больше ни разу не пытался добиться ее? В чем дело? Было не похоже, чтобы он стал более холодным по отношению к ней. Совсем наоборот – он все время оказывал ей различные знаки внимания, казалось, он так же счастлив здесь, как и она, они вечно смеялись над чем-нибудь. Так почему же, черт возьми? Может быть, она недостаточно для него привлекательна? Венеция внимательно рассмотрела свое отражение. Она решила опять надеть то лиловое простое платье – в конце концов, в тот первый вечер оно сыграло свою роль. Она слегка наклонилась вперед и растрепала свои светлые волосы, пока они не упали ей на плечи буйной гривой. Она положила на веки более густые тени, чтобы ее обычный широко открытый взгляд изменился на томный и глубокий, она отметила скулы, положив на них более темный тон, и накрасила губы лилово-розовой помадой, выделив блеском нижнюю губу, поскольку слышала, что это придает более соблазнительный вид. Затем немного духов «Луговой колокольчик». Вот, кажется, все. Если и это не сработает, то она просто не знает, что еще придумать. Она не могла не признать, что выглядит потрясающе – оставалось только надеяться, что и Морган это оценит!
– Венеция, ты ненормальная, – сказала она себе со смехом, – то ты сама не знаешь, хочешь ли его, то не понимаешь, то ли ты чувствуешь, когда он начинает тебя обнимать, а потом вдруг обижаешься и не можешь разобраться, почему это он оставляет тебя на полпути… – Она с нетерпением ждала момента, когда сможет рассказать обо всем своей лучшей подруге Кэт Ланкастер и услышать ее мнение. Взяв сумочку, она оглядела комнату. Одежда была разбросана по всем углам и, собрав все в кучу, она запихнула ее в самый низ гардероба, затем расправила покрывало на кровати и убрала со стула пижаму – просто так, на всякий случай, подумала она, с удовлетворением оглядывая комнату, а вдруг он захочет зайти ко мне сегодня вечером.
Морган ждал ее за их любимым столиком в баре около весело горящего камина, потягивая виски с содовой. Он заметил, как головы присутствующих повернулись в ее сторону, когда она, улыбаясь, проходила от двери к нему. Он мог бы поспорить, что она даже не догадывалась о том, что ни один мужчина в баре не остался к ней равнодушным. Это нравилось ему в Венни более всего: то, что она даже сама не понимает, насколько хороша. Сегодня она выглядела несколько по-иному, шла медленнее, чем обычно, как будто немного неуверенно, и взгляд у нее был другой – не привычный открытый… Что и говорить, вид необыкновенно соблазнительный. Черт бы меня подрал, подумал он. Ему и так становилось все труднее подавлять в себе естественные желания всю эту неделю, а теперь, когда она сидела здесь, рядом, похожая на полевую фиалку, благоухая ароматами летнего луга, и с этим томным взглядом Лолиты – о Боже, что же она со мной делает?!
Венни поцеловала его в щеку, когда он встал, чтобы поприветствовать ее, и в облаке аромата полевых цветов опустилась на соседний стул.
– Мне очень нравится, – сказал Морган, кашляя от обволакивающего его запаха. – Я имею в виду твои духи.
Венеция бросила на него самый «сексуальный» взгляд, на который только была способна.
– Правда? – проговорила она, жалея, что духи называются «Луговой колокольчик», а не как-нибудь вроде «Цветок страсти».
Морган с удивлением уставился на нее. Что это с ней сегодня?
– С тобой все в порядке? – спросил он заботливо. – Ты не слишком устала?
«О, Боже, наверное, я не так все делаю, – подумала Венеция, – он думает, что я устала, а я-то надеялась, что выгляжу соблазнительно!»
– Ну, конечно же, я не устала – не могу же я все время быть уставшей, Морган!
