что откуда-то из-за границы звонил этот богатый американец – МакБейн, и он спрашивал Венецию Хавен. Ну, и конечно, эта красотка ответила, что здесь такая не работает. Ой, ну и улыбалась же она при этом. Так, значит, он звонил вам, милочка? Лучше пойдите, спросите ее. По-моему, он сказал, что перезвонит, потому что уверен, что вы будете здесь.
Она допила свой кофе и улыбнулась Венеции, довольная тем, что сообщила ей приятную новость, а она не сомневалась, что известие действительно было приятным, поскольку глаза девушки вспыхнули от радости. Да, она действительно очень хорошенькая, совсем как ее мама.
Морган? Морган звонит ей сюда? Но как же он узнал?.. – но она не докончила фразы, догадавшись, что он, конечно, позвонил ей домой, а там дали этот телефон. Должно быть, что-то срочное, если он не стал дожидаться, пока она вернется домой.
– Спасибо, большое спасибо, – сказала она, направляясь к двери. – Ой, вы не могли бы немного последить за бараниной? Я ненадолго.
Саманта попивала розовое, насыщенное протеином молоко, что и составляло ее обед, и бросила на приближающуюся Венецию скучающе-раздраженный взгляд.
– Вас? – В голосе ее слышалось возмущение, конечно же, эта девица что-то спутала. Такие МакБейны не будут звонить из Женевы, чтобы поговорить с приходящими поварихами.
– Меня зовут Венеция Хавен. Он спрашивал меня? Саманта впервые по-настоящему посмотрела на нее.
О, Боже, ну конечно же. Конечно же, это дочка Хавен, почему же она сразу этого не заметила? Телефонный звонок мягко промурлыкал в уютной и тихой приемной, и она автоматически сняла трубку.
– «Блэкмор и Хониуэлл». Да, да, мистер МакБейн. Да, да, вы правы. Да, она теперь здесь. Сейчас я передам ей трубку. – Протянув трубку Венеции, она вернулась к прерванному обеду, делая вид, что не слушает.
– Морган? – Венеция зажала трубку подбородком, понижая голос. – Да, да, конечно, я рада, что ты позвонил, но почему сюда? Что-нибудь срочное? Правда? Да, конечно, я катаюсь на лыжах… Когда? Ой, Морган, ужасно соблазнительно, но я не уверена, что смогу… ты застрял из-за снежного бурана – Боже, как романтично! Ну, конечно же, я бы хотела быть с тобой, но у меня работа, Морган… Ну, не знаю, возможно, смогу…
Ее веселый смех резко прозвучал в тишине здания, и Саманта с завистью посмотрела на нее.
– Хорошо, мы поговорим об этом, когда ты приедешь… ведь ты же сможешь меня уговорить? – она опять рассмеялась. – Ну хорошо. Да, буду ждать твоего звонка… да… я тоже… Пока.
Венеция положила трубку и радостно побежала по коридору к кухне, сопровождаемая завистливым взглядом Саманты.
«Роллс» от гостиницы «Палас» промчал их по заснеженным улицам курорта Сент-Мориц, затем вверх по заросшему елями склону горы к огромному с острыми крышами шале, которое, казалось, еще продолжало расти. Управляющий вышел, чтобы лично встретить их и убедить, что весь персонал позаботится о том, чтобы они ни в чем не испытывали неудобств.
– Очень хороший снег, – сообщил он им, – и выпадет еще; боюсь, будет даже многовато. Но, если даже нас и занесет, мадемуазель сможет найти себе занятие – у нас есть свой каток и бассейн, и спортивный зал, можно поиграть в сквош, в бридж, мы устраиваем танцы – можно даже посетить наши магазинчики…
– Хватит, хватит, – засмеялся Морган. – Мадемуазель отправится в горы, а потом с них съедет, причем очень быстро. Я с ней поспорил на десять фунтов, что обгоню ее, по крайней мере, в пяти спусках.
– Я тебе забыла кое-что сказать, – сказала ему Венеция, когда они шли к лифту. – Дело в том, что я впервые встала здесь на лыжи, когда мне было три года – я приехала с матерью, а Дженни была отличной спортсменкой. Она сама – превосходная лыжница и хотела, чтобы меня обучали лучшие тренеры. Так что если ты и обойдешь меня в скорости, Морган МакБейн, а я такого даже и допустить не могу, то ты никогда не превзойдешь меня в мастерстве.
– Возможно, ты и права, – улыбнулся он. – Мои тренировки заключались в том, что отец примерно полчаса показывал мне основные движения. Затем он посадил меня в кабину подъемника и отправил на вершину, а там сказал: «Следуй за мной». У меня не было выбора – если я хотел спуститься вниз, мне оставалось только последовать за ним. И я поехал. Мне это очень понравилось, хотя я упал, наверное, раз десять. Он ни разу не помог мне подняться, лишь ждал и давал советы, как это сделать.
Пока они шли за управляющим по коридору, Венеция рисовала в своем воображении маленького испуганного мальчика, одного на склоне горы – наверное, гора казалась ему ужасно крутой.
– Похоже, у тебя суровый отец, – отозвалась она.
– Да. Был – и остается. Но все равно, это самый лучший отец в мире. Он вырастил меня без матери и делал это так, как считал наиболее правильным. – Морган слегка улыбнулся. – Но он твердо знал одно – его сын не будет неженкой; деньги нужны, чтобы хорошо питаться и получить хорошее образование, а не для того, чтобы баловать ребенка.
Венеция втайне решила, что Фитц МакБейн – суровый старый тиран, однако вслух ничего не сказала.
– Вот ваша комната, мадемуазель. – Управляющий торжественно отворил дверь.
Это была просторная, залитая солнцем комната, в которой стояла масса цветов и две скромные односпальные кровати, ожидая, какую из них она выберет. Венеция вопросительно взглянула на Моргана.
– Моя комната рядом, – сказал он. – Даю тебе пятнадцать минут, чтобы переодеться, и сразу же в горы, хорошо?
– Обед подается в ресторане, сэр, – сказал управляющий, провожая Моргана до двери.
Венеция рассмеялась, услышав ответ.
– Обед? У нас нет для этого времени – мы потом в каком-нибудь кафе в горах что-нибудь
