Келли Берн любовалась красотой наступающего вечера, особенно остро чувствуя свое одиночество. К тому времени, как ее малолитражка влилась в широкий поток машин, солнце скрылось за силуэтами домов. Но свет на небе еще не поблек. В каждом окне отражались золото и кармин осеннего заката. Вечерняя звезда подмигивала ей рядом с полумесяцем, плывущим в пронзительной синеве. Из-за нежного запаха земли, разлившегося в воздухе, Келли почудилось, что вернулась весна и впереди еще радости лета, а стоит ей открыть дверь своего дома, как она вновь увидит Майкла.

Но весна давно позади. И Майкла больше не будет.

Келли остановилась на перекрестке, уже не глядя на небо. Ожидая сигнала светофора, она задумалась и глубоко вздохнула, не замечая, что все люди, сидящие в машинах вокруг, обернулись. Ей показалось, что она слышит нарастающий шум, крики, но она не обратила на это внимания, поглощенная мыслями о Майкле. Скоро два года, как она одна…

Внезапно машина резко накренилась, и Келли очнулась, возвратившись к действительности. Она сразу услышала гул возбужденной толпы, но не шум привлек ее внимание, а то, что нависло над ее малолитражкой. Точнее — кто.

Невесть откуда взявшийся огромный мужчина рванул дверцу и прыгнул на сиденье. Келли повернулась, чтобы взглянуть на того, кто раздавил покупки, на которые она потратила весь свой выходной. На незнакомце оказались четыре коробки чая, два игрушечных медвежонка, а с его колен свисало стеганое одеяло. Держа по медвежонку в каждой руке, он ухитрился вытащить из-под себя и надеть яркую шляпку, и вид у него был такой, будто он только что сбежал из зоопарка.

Келли открыла рот, чтобы закричать, но он быстро указал забавным медвежонком-коала туда, откуда раздавался шум.

— Вы можете увезти меня? Все равно куда, лишь бы они не догнали.

Пожалуй, это был самый привлекательный мужчина из всех, кого она когда-либо видела. За то короткое время, что он говорил, Келли заворожили его зелено-голубые глаза. Мужественные черты смягчала ослепительная улыбка и волнистые, коротко остриженные темные волосы. Келли вдруг поняла, что знает его. Только вот откуда? И все-таки осторожность подсказала ей категорический ответ:

— После «Беглеца» с Дэвидом Дженсеном этот номер не проходит. Вылезайте из моей машины.

— Я серьезно, — настаивал он, и низкий его баритон внушил ей доверие. Посмотрите! — Незнакомец опять указал медвежонком назад.

Келли повиновалась с нетерпеливой гримасой и тут же поняла, что он имеет в виду: сметая все на своем пути, к ее малолитражке неслась толпа с кинокамерами и микрофонами.

Тут загорелся зеленый свет, и задняя машина засигналила. Келли повернулась к незнакомцу за объяснениями.

— Можно ехать, — мягко подсказал он, не сводя глаз с надвигающейся толпы. Сзади снова засигналили.

Келли покорно включила передачу и отпустила сцепление. Ее пассажир облегченно вздохнул и откинулся на сиденье, бросив еще один взгляд на своих преследователей. Шляпка, которую Келли купила в зоопарке, украшала его голову.

— Поверните направо, — предложил он.

Не зная почему, Келли вновь повиновалась. И он улыбнулся ей, обнажив ровные белые зубы.

Как диктор новостей, подумала она. Наверное, из новых. (Она редко включала телевизор.) Незнакомец был похож на адвоката в часы досуга: рубашка с расстегнутым воротом, пуловер и джинсы в обтяжку.

— Спасибо, — отозвался он. — Они едва не сорвали ваш номер.

Келли бросила на него испуганный взгляд.

— Вы сбежали от полиции?

В его лице появилось почти комическое выражение. Он засмеялся.

И смех у него какой-то музыкальный, отметила Келли.

— Наоборот, я ждал полицию. Но она слишком поздно прибыла мне на помощь.

— Тогда чего хотят все эти люди? Вы что, оскорбили их религиозного лидера? Или украли лотерейные билеты?

Однако ее вопросы были встречены странным молчанием. Это заставило Келли вглядеться в него повнимательнее. Она снова поймала себя на мысли, что где-то его видела. И опять удивилась, насколько он высок — колени упирались ему в грудь, иначе он не поместился бы в машине. Плечи были широки и круты, в руках чувствовалась сила.

Но почему-то его присутствие стесняло ее. Как будто вокруг него была аура, некое поле, не дававшее приблизиться к нему. Волосы у нее на голове зашевелились. Она вспыхнула.

— Вы ведь знаете, кто я? — спросил он с усмешкой.

Уж лучше бы он молчал! Ничто не могло уколоть Келли больнее, чем эти отдающие самолюбованием слова Больница, в которой она работала, находилась в богатом предместье Сент-Луиса, а потому высокомерные вопросы типа «А вы знаете, кто я такой?» — ей приходилось выслушивать изо дня в день Он допустил непростительную ошибку, попытавшись завязать беседу подобным образом.

— Меня это не интересует, — холодно бросила Келли и круто свернула к обочине.

К ее удивлению, незнакомец искренне обрадовался, хотя большинство людей на его месте обиделись бы.

— Вот и чудесно — сказал он, смеясь.

Его глаза светились озорством. Однако досада Келли еще не утихла — и все из-за того злополучною вопроса. Каждое его движение или слово, даже нелепый вид в ее шляпке отзывались в ней воспоминанием. Черт побери, она знает его. Только никак не может вспомнить откуда. Как бы то ни было пауза слишком затянулась. Ей нужно выпутываться из этой глупой истории.

— Ну ладно, — проговорила она, сдерживая раздражение, и кивнула на оживленную вечернюю улицу. — Вы оторвались от своих преследователей и теперь спокойно можете возвращаться домой.

Он повернулся к ней и извиняющимся голосом возразил.

— Не могу. Там меня найдут. Мне лучше пока туда не возвращаться.

Келли вновь подпала под обаяние его улыбки, однако не удержалась от колкости.

— И потому вы предпочли повиснуть у меня на шее? — Она покачала головой Я не держу приюта для беспризорников.

— Приглашаю вас на обед.

— Сейчас уже слишком поздно.

— Ну хорошо, — сказал он, помолчав — Я должен вам представиться. Меня зовут Мэтью Пол Мэтью.

Однако это имя не высекло искры воспоминаний.

Кто же он такой?

— Вы смотрите новости?

— Я работаю по вечерам. И на такой работе, что новостей мне хватает и без телевидения.

Она попыталась ответить равнодушно, но его улыбка была так заразительна. Келли почувствовала, как дрогнули уголки ее губ. Он кивнул, не сводя с нее гипнотического зелено-голубого взгляда. Ее сдержанность, безусловно, импонировала ему.

— Я произвел сенсацию, — заявил он — Вся местная печать писала об этом. Когда я возвращался назад в город, меня поджидала целая толпа журналистов. Тогда я сбежал за город, однако они и там меня нашли. Представляете?