– Отсчет пошел! Встречаемся на середине, как договорились…

Он откинул резиновый коврик на дне машины, достал из углубления плоский кожаный чемоданчик, открыл дверцу «кайенна» и выбрался на тротуар.

Они вышли из своих машин одновременно и двинулись навстречу друг другу по людной улице – Леонид с чемоданчиком в руке и человек с широко расставленными глазами и странным, перекошенным постоянной гримасой ртом…

Мимо них непрерывным потоком текла московская толпа – озабоченные деловые люди, жизнерадостные студенты, озирающиеся по сторонам туристы. Но эти двое ни на кого не обращали внимания, они следили только друг за другом и сближались, как сближаются два дуэлянта, держа палец на спусковом крючке.

Они встретились ровно на полпути между машинами, чуть соприкоснулись рукавами. Леонид разжал руку, сжимающую чемоданчик, и Музиль тотчас подхватил его, в обмен вложив в руку Леонида мобильный телефон.

Никто из окружающих не заметил этого обмена.

Леонид прошел еще метров двадцать и остановился возле неприметного серого «рено», которое оставил здесь пару часов назад. Открыв дверцу машины, он настороженно оглянулся и проследил взглядом за криворотым. Тот тоже подстраховался и теперь открывал дверцу черного «опеля».

Но в тот момент, когда он уже хотел бросить на сиденье кожаный чемоданчик, его схватили за локти сильные руки.

– ФСКН! – проговорил в спину криворотого уверенный голос. – Федеральная служба контроля оборота наркотиков!

– В чем дело?! – прохрипел криворотый, пытаясь высвободиться.

– А это мы сейчас узнаем, гражданин Музыка! Руки на крышу машины, ноги расставить!

Криворотый подчинился, и один из наркополицейских тщательно обшарил его одежду. Двое других стояли рядом, карауля каждое его движение.

– Это ваш чемоданчик? Откройте его!

– Какого черта?! – Криворотый, тяжело дыша, вертел головой.

– Откройте! – жестко повторил старший группы, добавив в голос металла.

Криворотый неохотно подчинился, отжал замок, откинул крышку чемоданчика…

Перед ним лежали несколько плоских пакетиков с белым порошком.

– Будем составлять протокол изъятия! – удовлетворенно проговорил наркополицейский, защелкивая на запястьях криворотого стальные браслеты.

– Ах, Леня, сволочь! – прошипел тот и посмотрел в ту сторону, куда после обмена ушел Леонид.

Толпа на мгновение расступилась, их взгляды встретились, и во взгляде Леонида криворотый прочитал торжество.

«Вот так-то, – думал Леонид, – здесь тебе не зона. И я не шестерка, чтобы по твоим приказам бегать. Никто просто так вам ничего не отдаст, у меня тоже связи имеются, не зря столько лет в Москве живу! А то ишь, вылезли со свиным рылом в калашный ряд! Будешь теперь знать, что место твое – у параши»!

Тут он заметил, что криворотый, несмотря на свое незавидное положение, не сумел погасить в своем взгляде мстительный огонек.

Перехватив взгляд криворотого, Леонид насторожился. Он покосился на мобильный телефон, который все еще сжимал в руке, и принял мгновенное решение. Прежде чем сесть в машину, сделал несколько шагов в сторону и бросил мобильник в мусорный ящик.

Не успел он сесть в машину и уехать, как к урне подскочил колоритный бомж – небритый дядька неопределенного возраста в грязном борцовском кимоно поверх заношенного свитера и в яркой растаманской вязаной шапке на косматых, давно не чесанных и от рождения не мытых волосах.

– Ух ты, вот это да! – бормотал он, выуживая телефон из мусора. – Это мне сегодня свезло так свезло! Надо же, какие люди попадаются! Чтобы трубки новые выкидывали – такое первый раз вижу! За такую мне Шакалыч верных пятьсот рубликов отвалит!

Вытащив мобильник и обтерев его рукавом кимоно, бомж с детским любопытством ткнул грязным пальцем в какую-то кнопку.

В то же мгновение прогремел взрыв.

Бомж с развороченным лицом отлетел к стене, окружающие в ужасе шарахнулись в стороны, но в следующую секунду любопытство погнало их обратно, и вокруг мертвого бомжа образовался тесный круг.

Леонид, услышав взрыв, не стал оборачиваться.

Он удовлетворенно кивнул, порадовавшись своей предусмотрительности, и, поспешно отъехав от тротуара, влился в поток машин, заполнивший Тверскую.

Вскоре он свернул направо, в один из тихих переулков, и притормозил.

После всего случившегося руки его немного дрожали, и нужно было несколько минут посидеть, чтобы успокоиться.

Его план сработал, непосредственная опасность устранена, а Музиль теперь не скоро выйдет на свободу. Правда, ему пришлось пожертвовать Тиной, но на то и большая игра, чтобы жертвовать в ней незначительными фигурами.

Он прикрыл глаза и не сразу заметил массивную черную машину, которая остановилась перед ним, преградив дорогу.

Увидев же эту машину, почувствовал неприятный холод внизу живота.

Он попытался дать задний ход, но «рено» ударилось о бампер стоящей сзади машины.

– Не делай резких движений, Леня! – донесся из черного «мерседеса» властный хрипловатый голос. – Ты сегодня уже достаточно побегал, отдохни от этих упражнений! Ты уже не в том возрасте, чтобы носиться по улицам, как угорелый кот!

– Рашпиль?! – изумленно проговорил Леонид.

– Надо же – узнал! – хмыкнул авторитет. – Обидно – значит, не разбогатею… да ничего, я в приметы никогда не верил! По приметам, я еще двадцать лет назад должен был зажмуриться. Пересядь, Ленечка, в мою машину, разговор есть!

Леонид понял, что придется подчиниться: Рашпиль не из тех людей, с кем можно спорить.

Он выбрался из «рено», бессильно сгорбившись, подошел к «мерседесу» и сел на заднее сиденье рядом с авторитетом, перебирая в уме свои действия и пытаясь понять, где допустил прокол.

– Ну здравствуй, Леня! – проговорил Рашпиль, повернув к нему изрезанное морщинами лицо. – Давно не видались! Да ты, кажется, мне совсем не рад?

– Мы как будто никогда не были друзьями…

– Ну, это когда было! – усмехнулся авторитет. – С тех пор десять лет прошло, мы оба могли измениться. Впрочем, Рашпиль ни к кому в друзья не навязывается. Но хоть поблагодари старика!

– За что это?! – Леонид потер переносицу, пытаясь сосредоточиться и понять, какую игру ведет старый уголовник.

– А вот хотя бы за это! – Рашпиль откинулся на сиденье, и Леонид увидел сжавшуюся в углу Тину, которая смотрела на него с растерянностью и страхом. – За то, что я подругу твою спас! Или для тебя это ничего не значит? Ты ее списал и думать про нее забыл?

Голос авторитета утратил елейную слащавость и звучал теперь жестко и сурово.

– Я не забыл… – бормотал Леонид, не понимая, как ему вести себя, какую линию обороны занять. – Я хотел ее вытащить… да тебе-то какое до нее дело?

– Да? Интересно, как ты это собирался сделать? Ведь Музиля ты сдал, а кто, кроме него, знал, где ее держат? Впрочем, ты прав, какое мне до этого дело?.. Это уж ее такое везение, что я решил в это дело вмешаться…

Он немного помолчал, пристально разглядывая Леонида, как будто видел его впервые.

– Ловкий ты парень, Леня! – проговорил он наконец, словно принял какое-то решение. – Как хорошо все обставил! Прямо как тогда, в Зауральске! Все сделал чужими руками! – Рашпиль повернулся к Тине, как будто призывая ее в свидетели, и продолжил: – Представляешь, дочка, мы ведь с ним еще десять лет назад знакомы были. Ты тогда, наверное, еще в куклы играла. В дочки-матери. А он тогда уже такой же ловкий