например? Впрочем, этоне мое дело. Это уже работа подполковника Мироновой. Моя задача — обеспечить ее безопасность. И безопасность людей, с которыми она будет разговаривать или захочет встречаться.
Поэтому вдвойне обидно, что она так себя ведет. Ведь от меня зависит ее жизнь. Просто она прекрасно знает, что я настоящий профессионал и никогда не смешиваю личных симпатий со своей работой. Но все равно она поступила некрасиво. В конце концов просто из корпоративной этики могла бы не выгонять меня столь бессовестным образом. Могла бы просто придумать, что сегодня ей нельзя. Мне было бы чуточку легче. Хотя все равно неприятно.
Я Нина Миронова. Мне тридцать пять лет — возраст более чем критический. Подруги, которых у меня всего две, уверяют, что я все еще ничего, хотя я сама чувствую, когда смотрю в зеркало, как сильно начинаю сдавать. Я работаю… Наверно, нужно просто назвать ведомство, в котором я сейчас работаю. Оно называется СВР. Или — Служба внешней разведки России. Я старший офицер этой самой Службы. Для особо непонятливых объясню, что я подполковник. И этого вполне достаточно. Больше на эту тему говорить не намерена.
Наша «семейная» пара остановилась в лучшем отеле Кельна, и, как только мы впервые после нашего знакомства оказались действительно одни, этот профессиональный душитель, который мне не понравился с самого начала, сразу полез ко мне в постель. Честно говоря, нечто подобное я от него ожидала, видя, какими глазами он смотрит на меня во время наших совместных отработок некоторых вариантов. Многие мои подруги относятся к этому вполне спокойно, считая, что спать со своими партнерами нужно обязательно, так легче переносить все стрессы и получить удовольствие во время командировок. Но я так не считаю. Во-первых, я никогда не была «ласточкой». Ну, почти не была. А во-вторых, мне просто не хочется с ним спать. Ну не хочу, и все. Как вспомню, сколько он людей наверняка отправил на тот свет своими холодными руками, так сразу пропадает всякое желание. И, наконец, я просто не обязана. Я в разведке уже тринадцать лет и могу позволить себе выбирать, с кем мне хочется спать, а с кем не хочется. С этим майором мне вообще ничего не хочется. Хотя он наверняка считает себя почти Аполоном.
Через два дня мы летим с ним на Маврикий. Никогда там не была, но догадываюсь, что будет очень жарко. В прямом смысле слова — там сейчас больше тридцати. Я взяла купальный костюм, но как вспомню глаза моего «мужа»… Это только разожжет его страсть. Почему все мужчины такие скоты? Как только остаются с женщиной наедине, сразу хотят посмотреть, что у нее под юбкой. Причем не важно, кто эта женщина — их партнерша, жена лучшего друга, сестра их жены. Главное — еще раз отличиться, еще раз почувствовать себя победителем. Ненавижу всех этих двуногих существ, которые именуют себя мужчинами. Кроме одного. Моего сына. Моего Сережки, которому сейчас уже десять лет. Он все время с мамой, и я часто думаю: неужели он вырастет вот таким самодовольным самцом? Не уважающим никого рядом с собой, с полным отсутствием душевной чуткости и понимания других людей? Сколько встречала в жизни мужчин, для них всегда главное — переспать с красивой женщиной. Как только они ставят цель, так сразу преображаются. Появляется такой бархатный голосок, глазки становятся маслянистыми, движения плавными. А главное — постель. И после того, как добиваются своей цели, — все. Можете проверить, как они к вам относятся. Некоторые даже не хотят тратить время на лишний поцелуй. Сразу начинают торопиться, вспоминая, как много дел их ожидает.
Может, мой опыт слишком печальный и есть другие мужчины? Но я таких еще не встречала. Наверно, мне не повезло. Мой партнер майор Лазарь Богданов — из бывшего управления «Т». Они занимались тогда активными действиями, еще в бывшем Советском Союзе. Потом, после разделения КГБ, их реорганизовали, но эта группа специалистов-ликвидаторов сохранилась. Все его геройские дела — это одна ложь. В основном они стреляли всегда по своим, когда нужно было убрать зарвавшегося агента, случайно попавшего под наблюдение других спецслужб. И такие люди считают себя разведчиками. В таком случае мясников с мясобойни можно назвать врачами. Это примерно одно и то же.
К сожалению, мы не выбираем себе партнеров в таких командировках. А «экскурсия» на Маврикий будет жаркой не только в смысле погоды. Мы должны встретиться с агентом, который прилетит в сопровождении своего напарника. Я должна встречаться с агентом, а мой «муж» — занимается в это время напарником. У нас есть точные сведения, что этот напарник работает совсем на другое ведомство, и он должен будет просто исчезнуть. Меня уверяли, что мой «супруг» — прекрасный специалист по этим вопросам. Интересно, что он будет делать с трупом? Неужели скормит его акулам? Я, правда, пока не знаю, есть ли там акулы. И самое главное — у него нет оружия. Мы же не могли рисковать, проходя государственные границы и таможенные досмотры с пистолетами в карманах. Хотя мне намекали, что такой крупный специалист, как мой «муж», может вполне обойтись и своими руками. И этот тип хочет еще, чтобы я с ним спала.
Но самая большая проблема не в этом. Мы просто не знаем, «кто есть кто». Представляете ситуацию? Мы летим на Маврикий, зная, что там нас будет ждать нужный нам человек. И с этим человеком будет его напарник, которого надо ликвидировать, едва мы его обнаружим. Думаете, все это легко? В любом случае я предпочла бы работать в одиночку, без своего «мужа». Поначалу он даже производил впечатление умного интеллигентного человека. Но это если не видеть его сальных глаз, которыми он всегда вас провожает, и его постоянной насмешки в глазах, от которой он, похоже, никогда не сможет избавиться. Завтра мы идем на встречу со связным. Вернее, на встречу иду я, а он будет лишь моим «сопровождающим». Навязали мне на голову такого «супруга». По-моему, с годами я становлюсь неисправимой феминисткой. Или это просто удел всех одиноких женщин?
Я столько в своей жизни насмотрелась на этих мужиков — сопливых, потливых, хрюкающих, блеющих, самоуверенных, — что на мой век этого добра более чем достаточно.
Глава 3
Крюгер приехал в офис местного бюро Интерпола злой и уставший. На этаже его уже ждали Хетгесс и инспектор Юрген Мюллер, которого Крюгер знал уже много лет. Мюллер был сухим желчным типом лет сорока. Он, видимо, болел язвой, потому что всегда имел нездоровый цвет лица и разговаривал сквозь зубы. Он был высокого роста, худощавый, и все пиджаки обычно болтались на нем, как на неудачно сделанной вешалке. В отличие от него Мартин был несколько ниже ростом, плотный, широкоплечий. В молодости Крюгер занимался греблей и даже пробовал участвовать в чемпионатах Германии по этому виду спорта.
— Здравствуйте, Крюгер, — недовольно сказал Мюллер, — вы приехали слишком поздно. Трупа здесь нет, и ничего нового вам узнать не удастся.
— Вам уже сообщили о моем звонке? — мрачно спросил Крюгер.
— Конечно. Они были удивлены вашим неожиданным звонком. Решили сначала даже, что вы их разыгрываете. Потом я позвонил в отель и все проверил. Действительно, такое странное совпадение бывает достаточно редко.
— Совпадение? — изумился Крюгер. — Какое совпадение? О чем вы говорите?
— О смерти нашего коллеги Штенгеля. Мы сейчас оформляем протокол. Типичное дорожное происшествие.
— Он погиб в аварии? — понял изумленный Крюгер.
— Конечно. А разве вам не сказали? Врезался в грузовик на полной скорости, на повороте. Там трудно было уцелеть. Наша дорожная полиция считает, что виноват был сам Штенгель.
— Где это произошло? — спросил Крюгер.
— Давайте войдем к нам, — предложил Хетгесс, — мы беседуем прямо на этаже, а это как-то неудобно.
Крюгер вошел вместе с Мюллером и Хетгессом в офис. Всюду стояли компьютеры и другая техника. Несколько молодых людей с интересом смотрели на вошедших.
— Пройдем в кабинет Штенгеля, — предложил Хетгесс, и они поспешили в дальний конец зала, где был кабинет погибшего. В комнате было светло и чисто, словно хозяин отлучился лишь на несколько минут. На столе стояла фотография самого Штенгеля и его семьи: двоих детей и милой улыбающейся жены.
