безумной надежде, что он позовет ее. Но этого не случилось. Она стремительно побежала вниз.

А он, зная, что она будет ждать, стоял в коридоре, так и не заставив себя открыть дверь. Дважды он поднимал и дважды опускал руку. Она была сильной женщиной, а он не был таким сильным мужчиной.

В таком-то неопределенном состоянии чувств он и поехал на встречу с Графом, не забыв взять оружие. Бутафорские усы сейчас показались ему глупой уловкой, но он исправно наклеил их. Почему-то вся его тревога, все его чувства и жалость к самому себе и к ней, к ним обоим вылилась в жгучую ненависть к Графу. Сидя в такси, он холодно подумал, что сегодня его трудно будет остановить.

Он приехал без четверти два. У заведения стояли десятка три великолепных машин, указывающих, что жизнь здесь в самом разгаре. Он вошел в зал, где слышались громкие восклицания игроков и зрителей, прошел к стойке бара. Диму он увидел еще издали.

– Здравствуй, Дима, – сказал он. – Как видишь – я приехал.

– Ну здравствуй, – раздался за его спиной голос, и, обернувшись, он увидел Графа. Он его сразу узнал. Хищное вытянутое лицо, эти глаза. Он помнил их по фотографии.

Дима ухмыльнулся:

– Вот и встретились два одиночества разделить у дороги печаль, – фальшиво пропел он, – вы тут потолкуйте без меня. А я к ребятам пойду. Сейчас моя очередь играть.

Дронго смотрел на сидевшего перед ним человека. Это был тот самый, кого он так долго искал. Именно его люди напали на Дронго перед зданием телевидения. Именно по его приказу они убили Светлану Рожко. И именно он наверняка знал, кто нанимал киллера для убийства Алексея Миронова.

– Здравствуй, – повторил Граф, внимательно глядя в глаза незнакомцу, – где-то я тебя видел.

– В тюрьме, – громко сказал Дронго. Так громко, что некоторые из сидевших неподалеку повернулись. – Мы с тобой виделись в Сухуми, помнишь, что там случилось в девяносто первом?

– Помню, – показал ровные белые зубы Граф, – я тебя, наверно, там и видел. Ребята тогда неплохо побузили.

Это было знаменитое выступление авторитетов в Сухумской тюрьме, когда они захватили в заложники тюремное начальство, взяв тюрьму под свой контроль. Только введение специальных групп МВД и КГБ, а также участие знаменитой «Альфы» предотвратило огромные беспорядки.

– Я тебя там не помню, – покачал головой Граф.

– Я всего один день был. Потом ушел, – пояснил Дронго. Он знал об этой истории достаточно, чтобы выдать себя за участника тех событий.

– Там еще «старики» сидели в двенадцатой камере.

– Точно, – подтвердил Граф, продолжая всматриваться в его лицо. Потом показал на столик: – Садись, потолкуем.

Дронго видел, как несколько человек с разных концов зала внимательно наблюдают за ними. Он понимал, что здесь вотчина Графа и тот наверняка под охраной. Но отступать было невозможно и поздно. Он сел напротив Графа. Краем глаза он заметил, как за столик, стоявший у него за спиной, сели двое ребят, не скрывавших свой интерес к нему.

«А вот у стенки он напрасно меня посадил, – почему-то весело подумал Дронго, – это его ошибка. Нужно было меня в центре зала держать, чтобы мне трудно было ориентироваться». Он взглянул на часы. Ровно два часа ночи. Как раз в этот момент в зал вошел еще один человек. Он по-прежнему хромал, и в руках по-прежнему была палочка. Увидев его, Дронго улыбнулся. Теперь, когда его подстраховывает сам Владимир Владимирович, ему ничего не страшно. Даже если рядом будет целая банда, он сумеет что-нибудь придумать. Улыбнувшись вошедшему, он повернулся к Графу.

– Все-таки где-то я тебя видел? – мучился тот, продолжая всматриваться в Дронго. – Лицо очень знакомое.

– Может быть, – согласился Дронго, – у меня к тебе дело есть важное, Граф.

– Какое дело? – пожал плечами Граф. – Я тебя не знаю. Первый раз в жизни вижу. Имени твоего не знаю. Какое у меня может быть дело с тобой?

– Сам же говорил, что лицо мое знакомо, – пошутил Дронго.

– Ты меня не путай, – хищно улыбнулся Граф. – Знакомое лицо это еще не паспорт. Откуда я знаю – можно ли тебе доверять. Кто ты такой и почему ночью сюда заявился? Может, ты мент или вообще из новых, ну из этих, фээсбэшников. Кто тебя знает?

– Все меня знают, – улыбнулся Дронго, – и ты про меня много раз слышал. Свое имя скажу – сразу узнаешь.

– Ну скажи тогда.

– Рано еще. Мне с тобой нужно сначала договориться.

– О чем договориться? – нервничая, сказал Граф. – Ты знаешь, с кем говоришь? Я – Граф. Меня пол- Москвы знает. А ты приперся с Кавказа и в прятки со мной играешь. Имя свое не говоришь. Ну и пошел ты к… матери.

Дронго молча снес оскорбление. Пристально взглянул на Графа.

– Чудак-человек. Я не могу здесь говорить. Думаешь, я просто так пришел? Мне нужно с тобой наедине поговорить, а не здесь, в зале.

– Наедине, – ухмыльнулся Граф. – А «пушку» свою отдашь подержать моим ребятам? Или пойдешь вместе с ней?

– Если будем говорить вдвоем, то отдам, – твердо сказал Дронго. – Дело просто очень важное.

– Пошли, – поднялся Граф.

Дронго поднялся вслед за ним. Он видел, что Владимир Владимирович заметил, как они встали. Пока все шло нормально. Они вышли из зала в коридор. Следом за Графом шел Дронго, а чуть сзади двое телохранителей Графа.

– Возьмите у него «пушку», – сказал, обернувшись, Граф, – и обыщите его. Только внимательно.

Один из парней взял пистолет, который ему протянул Дронго. Другой тщательно похлопал его по всему телу.

– Он чист, – сказал второй, и Граф шагнул в небольшой кабинет. Дронго вошел следом за ним. Оба парня остались стоять в коридоре. Он незаметно посмотрел на часы. У него в запасе было две минуты.

Владимир Владимирович неторопливо двинулся по коридору, но тут на его пути вырос Дима.

– А, это ты, – улыбнулся Дима, – здорово ты меня сегодня днем обыграл. Давай еще сыграем на интерес.

– Я плохо себя чувствую, – уклонился от ответа Владимир Владимирович, – сейчас схожу в туалет и вернусь. Тогда и сыграем.

– Но ты здорово меня сегодня обставил, – все еще не отпускал его Дима, – где ты, папаша, научился таким классным ударам?

Владимир Владимирвич сжал палку. Уходили драгоценные секунды. Он поднял голову…

В этот момент к бильярдной подъехали четыре автомобиля. У всех сидевших в машине были короткие автоматы и пистолеты. Группой командовал Антон. Все было обговорено заранее. Им нужен был Граф. Остальные их не интересовали.

– Пошли, – скомандовал Антон.

В казино «Серебряная салатница» уже находились боевики Графа. Они просочились сюда группами, по двое, по трое. Теперь они ждали условного сигнала. В большом зале сегодня было немноголюдно – человек семьдесят, не больше. И среди них четырнадцать боевиков Графа. Правда, кастеты и ножи им пронести не удалось, на входе стояли бдительные проверяющие. Но четырнадцать пар здоровых кулаков тоже стоили немалого. А в самом зале, кроме игроков и сотрудников казино, топтались всего лишь три охранника.