готовившие действительно профессиональные передачи.

Через несколько дней должна была бы пойти передача о банкире-кавказце, которую Павел готовил еще на прежнем канале. Он сидел над этой программой всю ночь, пытаясь изменить ее направленность, сделать ее менее острой, менее задиристой. Но ничего не получалось. Банкир слишком сильно подставлялся, а он слишком часто задавал провокационные вопросы. К пяти часам утрам он понял, что ничего не сумеет изменить. И тогда он принял конкретное решение.

– Снимаем передачу, – сказал он своему помощнику.

Толстый Слава, которого он забрал с собой на новую работу, с ужасом уставился на своего патрона.

– Как снимаем? – испуганно прошептал он. – Снимаем вашу передачу?

– Снимаем, – сурово подтвердил Капустин, – мне она не нравится. И вообще, перестань задавать дурацкие вопросы. Теперь ты будешь отвечать за эту передачу. И вообще будешь директором этой передачи. Понял?

– Понял, – все еще ничего не понимая, пробормотал Слава.

– А теперь снимай передачу. И сотри весь материал, – приказал Капустин, – чтобы ничего не осталось.

На следующий день после этого «ночного бдения» его вызвал к себе Александр Юрьевич. Он сидел в своем кабинете в темном костюме и в шелковом галстуке. В отличие от других очень богатых людей в Москве, почему-то полюбивших итальянцев Версаче и Валентино, Александр Юрьевич отдавал предпочтение американцам, одеваясь в костюмы Кельвина Кляйна, и носил строгие американские галстуки в полоску. Вот и теперь он принял руководителя своего телеканала, одетый в темный строгий костюм. На галстуке сверкала элегантная заколка.

– Осваиваешься? – спросил Александр Юрьевич, когда Павел сел в глубокое кресло, предназначенное для почетных гостей.

– Стараюсь, – вздохнул Павел, – проблем еще много.

– У кого их нет, – улыбнулся Александр Юрьевич. – Говорят, ты вчера до утра сидел в монтажной. Что- нибудь интересное монтировали?

– Нет, – насторожился Павел. Откуда шеф мог узнать о его работе в монтажной? Неужели кто-то из сторожей настучал? – Нет, просто монтировали разные передачи, – сказал он.

– А вот это уже нехорошо, – покачал головой Александр Юрьевич, – врать не нужно. Я ведь легко могу узнать, что именно ты делал. А если будешь врать, начну подозревать, что ты работаешь и на другие каналы.

– Учту, – буркнул покрасневший Капустин.

– Это правильно. Учти и никогда мне не ври. Так что ты вчера делал в монтажной?

– Свою передачу монтировал, – признался Павел.

– Какую передачу?

– Про банкира, – выдавил Капустин.

– Про кого? – повысил голос Александр Юрьевич.

– Про банкира, – чуть громче пробормотал Капустин.

– Ты все-таки решил показать эту передачу, – нахмурился Хозяин.

– Я профессиональный журналист, – попытался оправдаться Павел, – думал, что смогу изменить передачу так, чтобы она вам понравилась.

– Но я ведь запретил, – настаивал Александр Юрьевич.

Павел молчал. Крыть было нечем.

– Ладно, – сказал Хозяин, поняв, что тот ничего не скажет, – и когда будешь показывать передачу?

– Не буду вообще, – буркнул Капустин, – не получается передача.

– Вот видишь, – поучительно сказал Александр Юрьевич, – не нужно было тебе упрямствовать.

Он помолчал, потом спросил:

– Знаешь, зачем я тебя позвал?

– Нет.

– Сообщения о покушении на меня стали снова муссировать. Нужно придумать какую-нибудь сенсацию, чтобы сбить эту тему. Какую-нибудь новость, которая закроет нашу тему.

– Какую новость?

– Это уже твое дело. Посоветуйся с Женей или с Яковом Абрамовичем. Что угодно можете придумать. Про летающих слонов или про беременных крокодилов. Мне все равно.

– Крокодилы, кажется, откладывают яйца, – вспомнил Капустин.

– Тем более интересно. Придумайте что хотите, но закройте мою тему. Чтобы никто не вспоминал о покушении. Мне лишняя слава не нужна. Ты меня понял?

– Понял.

– А теперь иди. И никогда больше мне не ври. Иначе я перестану тебе верить, а это очень плохо. Нельзя работать с человеком, которому ты перестаешь доверять.

Павел вышел из кабинета. После его ухода в кабинет вошли Константин Гаврилович и Женя. Хозяин встретил их мрачным взглядом.

– Ну, что у вас новенького? Опять какие-нибудь дурные вести принесли?

– В трех газетах написали про покушение. В «Известиях» готовится аналитическая статья про группу «Квант», – сухо сообщила Женя.

– И что ты хочешь делать?

– Яков Абрамович предлагает купить журналиста. За десять тысяч долларов статью могут снять.

– Не слишком ли дорого?

– Статья неприятная. Я читала гранки. Там написано о наших связях с энергетическим комплексом. Могут быть определенные неприятности.

– А журналист согласится?

– Яков Абрамович обещал его уломать.

– Хорошо. Что еще?

– По телевизору готовят передачу про нас. Будут рассказывать про покушение. На РТВ.

– Кто готовит?

– Малышев.

– Опять этот сукин сын. Вечно он вылезает со своими передачами. Узнайте, кто ему платит.

– Узнавали. Никто не платит. Он просто ненормальный, работает только на себя. Два раза отказывался от крупных сумм. Однажды его грузины чуть не убили, когда он делал репортаж про скупщиков угнанных автомобилей.

– И что ты предлагаешь?

– Не знаю.

Он посмотрел на Константина Гавриловича. Тот шумно задышал и пожал плечами.

– Нужно попытаться купить его еще раз, – посоветовал начальник службы безопасности.

– А если не выйдет? – поинтересовался Александр Юрьевич.

– Тогда будем решать, – неопределенно сказал Константин Гаврилович.

– Хорошо. Мне лишняя огласка не нужна. Не узнали еще, кто заказывал мое убийство?

– Пытаемся, – вздохнул начальник службы безопасности, – но, похоже, работал профессиональный киллер. Никаких следов нет.

– Найдите Михаила, – жестко сказал Александр Юрьевич, – найдите этого сукина сына хоть из-под земли. Я ему доверял свою жизнь, жизнь моей семьи. А он меня предал. И узнайте наконец, с кем именно он говорил по внутреннему телефону. В этот момент я вошел в здание. Значит, звонил кто-то из стоявших внизу. Узнайте, кто именно. Мне не нужны предатели в собственной компании.

– Узнаем, – пообещал Константин Гаврилович, – все узнаем. Я уже просил ребят в ФСБ узнать обо всем. Через Вихрова на них вышли.

– Я уже троих к себе взял. И твоего Вихрова тоже. А никакого результата, – зло сказал Александр Юрьевич, – непонятно только, на кой хрен я им столько денег плачу.

Его собеседник понимал, о чем говорит Хозяин. Сейчас, когда сотрудники правоохранительных органов