они идут, они могут формировать себя для ходьбы, когда они нападают, то могут отрастить какой-то оборонительный аппарат, если они спят, то могут сделать себя неуязвимыми благодаря превращению в жесткую оболочку псевдокамня. Мы слышали от доктора Хесс о ваших приключениях в заболоченных низинах. Он сделал паузу и ухмыльнулся, а затем сказал:

— Кстати, правда, что вы повторяли речь Джона Гаунта из 'Ричарда Ш', пока чужаки вас пытали?

— Только частично, — сухо ответил я. — И это было раньше, чем они начали избивать меня. Могу я вернуться к доказательству?

Он кивнул.

— Мы перейдем к части, которая также легка как АБВ, — сказал я. Поэтому, попробуйте сконцентрироваться. ТО, что делают болотные чудовища интересно, но это не самое восхитительное, даже для биологов-парателлурианцев, которых трудно удивить чем-то необычным. Если у туземцев ничего больше нет, то они останутся просто восхитительными уродцами. Я думаю, они умеют больше. Думаю, что они уникальны даже в пределах этой жизненной системы, по очень сильным эволюционным причинам.

— Тебе не кажется странным, что все другие животные виды, по сравнению с чужаками, захватившими меня, кажутся сказочно примитивными? НЕ кажется ли вам, что возникает разрыв в разнообразии форм?

— Ну, — сказал он. — Полагаю, что да. Но мне кажется, что возможности чужаков более примитивны, чем мы считаем. Не ошибусь, если скажу, что у них есть разум, на очень низком уровне, но артефакты, которые они используют, не намного изощренней инструментов, используемых на Земле некоторыми животными особями. Факт, что их нервная система достаточно сложна и довольно развита для того, чтобы развить крупный мозг, чтобы как вы сказали, управлять процессами метаморфоза. Мне кажется, что чужаки могли быть гораздо больше связаны с тем, что вы называете болотными чудовищами.

— Это здравая мысль, — сказал я, стараясь сохранить сладость в голосе. Но есть еще одна вещь, которая является вашей возлюбленной основной проблемой. Каким образом образовался этот случайный метаморфоз и его множительная наследственная структура.

— Не вижу особых затруднений, — это всего лишь усиление генетических возможностей, — сказал он. — Как аксолотли… только в большей мере.

— В случае примитивных животных — болотные чудища — могут быть такими, — сказал я. — Но думаю, высшие позвоночные, давным-давно в эволюционном прошлом развили чистую способность… уловку, которая вполне заметно увеличила их способности к выживанию.

— Нельзя иметь большие способности, — сказал он, — и вымереть поголовно, за исключением чужаков.

— ЭТО ТО МЕСТО, — доверительно произнес я, — где вы не правы. И ЭТО ТОТ ТРЮК, из-за которого один только вид высших позвоночных сегодня существует, и это та способность, что делает единственный вид высших позвоночных много более опасными, чем вы можете себе даже вообразить. Чужаки могут быть не особенно изощренными в технологии, но в смысле реальной собственной биологии туземцы не настолько примитивны, как вы себе их представляете.

Они продвинулись в этом смысле даже дальше нас. Продвинулись настолько, что здесь, на Наксосе, мы не можем состязаться с ними.

— Продолжайте, — сказал он.

— Ваша основная энигма, — напомнил я ему, — интересуется тем, как происходит что телам приходится иметь разнообразное строение, хотя они состоят из одинаковых ячеек с одинаковым набором генов. Они дифференцированы в сотнях различных типах, все специфически направляются для сотрудничества в организации функций. Ее интересует, каким образом яйцо, которое продолжает нести закодированные инструкции, может сработать так, что узел ячеек становится более сложным и более высокоорганизованным. Болотные чудовища кажутся более умными чем мы, так как их генетические системы не только должны организовать развитие одной организованной структуры, а нескольких. Это предполагает, что их генетический аппарат должен стать более экстенсивным и более высокоорганизованным сам. Предположительно существует ограничение для такого распространения и организации, которое подразумевает, что болотные чудовища не могут обладать всей той многосторонностью. Три или четыре стереотипных формы являются тем, чем они могут оперировать.

— Но есть другой род организации, которую жизненная система, подобная этой, может использовать. Полагаю, она содержит не одну генетическую систему достаточно сложную, чтобы развить четыре различных системы формообразования. Предположим, можно иметь две различных генетических системы, каждая из которых кодирует отличающуюся форму, так что организация проявления формы могла перейти от одной целостной системы к другой.

— О'кэй, — сказал он. — Принимаю это. И что?

— Это не только организация иного рода, — сказал я, — это новая разновидность игры в мяч. Потому что возникает новый путь для для организованного улучшения метаморфического ряда. Она не должна развивать новые формы через испытания и ошибки. Она может работать кооптируя новые возможности. Она может поглощать целые новые генетические системы. Новое свойство организма должно только развивать единственный оригинальный трюк — способность поглощать другие виды и их генетические потенциалы в себя, чтобы постепенно овладеть всеми полномочиями. Развитие высших позвоночных здесь на Наксосе было, в частности, делом приспособительного проникновения и развития новых специализаций. Но пришло время, когда разнообразие стало делом не произведения различных видов, так как виды изучили принцип сплавления и перестройку себя в простой вид, объединивший развитие всех отдельных видов.

— Туземцы не просто единственный вид крупных болотных чудовищ, Симон. Они не просто разумные лягушки. Это сотни видов, соединенных в один, и они способны включить в свой генетический потенциал любой новый вид, который приходит извне — даже если он пришел из другой жизненной системы! И поэтому вы видите, Симон, хотя жизнь здесь развивается по иному принципу, здесь существует более высокая степень биохимической совместимости. На фундаментальном уровне, наш генетический материал очень прост для них.

Я умолк, давая ему возможность проиграть все это в уме. Он не не поспевал за мной — я был много более сведущ в основах парателлурианской биологии чем он, и лучше приспосабливался к обстоятельствам, отыскивая новые возможности — но он был достаточно сообразителен.

— Вы имеете в виду, — сказал он, — что эти создания могли бы поглотить потенциал человеческой генетической системы. К своему репертуару они могли бы добавить человеческую форму.

— Хуже того, — сказал я ему. — Я пытаюсь доказать тот факт, что они уже делали это.

Катерина д'Орсей была много меньше подготовлена к тому, чтобы принять эту версию. Даже с помощью Симона Нортона у нас были большие трудности в том, чтобы убедить ее в том, что все это имеет смысл. Она проверяла эти предложения всесторонне.

— Вы говорите мне, — сказала она, — что девятнадцать человек в куполе были убиты чужаком, несущим обличье человека.

— Это всего лишь предположение, которое все ставить на свои места, сказала Ангелина. — Женщина, чей труп мы так и не сумели найти, должно быть была убита в лесу. Они взяли ее стерильный костюм, изрезали ее как Ли, выпили кровь и содрали в лохмотья кожу. Затем, добавили ее форму к своему набору и послали одного из своих к куполу в ее обличье и костюме.

— Но, даже, если я допускаю физическую трансформацию, этот чужак в маскировке не способен был пройти как человек. Он не мог бы говорить. Он не знал бы, как проникнуть внутрь.

— Подумайте, капитан, — ее голос почти молил. — Открыть дверь шлюза просто. На нем нет замка… никто не опасался вторжения в купол, потому, что знают, что несмотря на две двери, пришелец должен был пройти через стерилизующую камеру. Все, кто не несет стерильного костюма быстро бы погибли под обеззараживающим ливнем. Ребенок мог бы открыть дверь. Не нужно быть кем-то сверхразумным для того, чтобы ответить на приветствие. Все должно быть было заранее продумано. Все