шанса. Вы умрете еще до вечера.

Чихарев понял, что его подставили. Он недоверчиво спросил:

— Откуда вы знаете, что она дочь сенатора?

— Он меня нанял, чтобы я провел это расследование, — ответил Дронго. — И он ждет, чтобы я назвал ему имя основного заказчика. Его не интересует коррупция в России и тем более ваши мафиозные связи. Ему важно знать, кто и почему убил его дочь.

— Понимаю, — задумчиво сказал полковник, — черт побери, кто мог подумать, что она дочка сенатора. Ее задушили рядом с рестораном «Золотой нимб». Хозяин ресторана работал на нас. А официантка, которая там находилась, была девушкой Марата. Сначала она подсыпала лекарство в кофе журналистки, а потом ее задушили уголовники.

— Ее тоже изнасиловали?

— Не считайте меня скотиной, — вспыхнул полковник, — ее просто задушили. А потом инсценировали автомобильную катастрофу.

— Все верно, — кивнул Дронго. — И потом по вашему приказу эксперты Полеванов и Коротков состряпали акт экспертизы, по которому выходило, что, находясь в состоянии сильного алкогольного опьянения, американская журналистка сама врезалась в грузовик. И все было бы правильно. Если бы не одно маленькое обстоятельство. Вас подвела самоуверенность. Вы не знали, что Элизабет Роудс никогда в жизни не употребляла алкоголь. У нее была аллергия на алкогольные напитки. Не знал этого и Полеванов, когда давал заключение от имени своего тестя профессора Бескудникова.

— Вы хорошо поработали, — снова отметил Чихарев. — Я даже не ожидал, что кто-нибудь сумеет так быстро до всего докопаться.

— В отличие от вас. Вы допустили несколько незначительных ошибок, сначала не обратив внимания на это обстоятельство. Потом убрав эксперта Короткова. И, наконец, явно недооценив меня. В результате я теперь знаю о вас ровно столько, сколько хватит для того, чтобы вы были сегодня убиты. И без всяких шансов, полковник. Теперь решайте сами. Если вы назовете мне имя, шансы будут пятьдесят на пятьдесят. Или я убью вашего шефа, или он убьет меня. Если же вы не назовете имя, то почти со стопроцентной уверенностью могу сказать, что он, не задумываясь, прикажет вас убрать. В этом варианте все сто процентов против вас.

Полковник напряженно думал.

— В зоопарках, где показывают аллигаторов, есть невидимая черта, за которую никто не должен заходить, — сказал вдруг Дронго, — иначе спокойно лежащий, внешне неподвижный аллигатор делает быстрый бросок и хватает несчастного. Спастись в таких случаях почти невозможно. Вы зашли за эту линию, полковник, и теперь должны сами решать, что делать и как уберечься от надвигающейся на вас пасти аллигатора.

— Красиво, — кивнул полковник, — вы настоящий поэт. Может, вы и стихи пишете?

— Пишу. Только не стихи и не чернилами, — холодно парировал Дронго, — Элизабет убрали за то, что она слишком много узнала?

— Конечно. Она действительно переступила черту. Особенно ее интересовала деятельность финансовой группы «Монотекс». Сейчас этой компании уже нет, но ее ликвидировали из-за этой журналистки. Она передала материалы в несколько российских газет. Был большой скандал. Груз «Монотекса» был задержан, в результате чего понесли потери многие очень влиятельные люди. А человек, курировавший отправку груза и занимавший очень высокий пост, вынужден был даже застрелиться. Согласитесь, такие вещи не прощаются. Она была обречена. В известном смысле она действительно переступила черту.

— Кто отдал приказ? — в последний раз настойчиво спросил Дронго. — Я постараюсь сделать так, чтобы он пожалел о своем решении.

— Но вы не сможете ничего сделать, — сказал полковник, — это просто невозможно. Он слишком крепко связан с другими людьми, слишком много для всех значит, чтобы вы просто пришли к нему и высказали свои претензии. Неужели вы еще не поняли, что за этим делом стоят люди гораздо более могущественные, чем я или человек, который дает мне распоряжения. Неужели вы действительно хотите добраться до верхушки пирамиды? Даже я не знаю, кто на самом деле стоит на самом верху. Туда смотреть нельзя, может закружиться голова, и тогда вы просто упадете.

— Говорите, — перебил его Дронго. — Кто дал вам указание убрать Элизабет Роудс?

Полковник наклонился и произнес имя. Дронго кивнул, подтверждая, что понял.

— Спасибо, полковник. И до свидания. Только разрешите на прощание дать вам совет. По моим расчетам, у вас должно быть достаточно денег, чтобы срочно выслать из страны семью дочери с внуками. Судя по всему, это единственные люди, которых вы действительно любите. Воспользуйтесь моим советом, сделайте это как можно быстрее. Иначе потом будет поздно.

Дронго отъехал от дома Чихарева в половине второго, а спустя минут двадцать приехал зять полковника и забрал свою жену и детей, намереваясь отвезти их домой. Когда он уже собирался уходить, тесть позвал его в другую комнату и шепотом сообщил, что имеет открытый на имя дочери счет во французском банке. Он сунул зятю в руку бумагу с номером счета и поспешил его проводить.

Едва машина с детьми уехала, как к дому подъехали автомобили с оперативной группой захвата, состоящей из сотрудников ФСБ и МВД. Возглавлял группу Юдин. Он приказал оцепить двор и с несколькими сотрудниками стал подниматься наверх. Как раз к этому времени Чихарев взглянул на часы и, решив, что опаздывает, вышел из дома. На лестничной клетке, у самого выхода из подъезда, он столкнулся с группой захвата. Полковник понял все без лишних слов. И когда его окружили, сам достал из кармана оружие и сдал его Юдину.

После чего они вместе поднялись наверх, чтобы составить протокол и приступить к обыску. Чихарев сидел на стуле, внешне безучастный к происходящему. Юдин сел напротив. Он был удивлен состоянием задержанного.

— Такое ощущение, что вы были готовы к этому аресту, — испытующе глядя на полковника, сказал он.

— Отчасти, — кивнул Чихарев, — к такому всегда нужно быть готовым.

— Это вы давали указания Полеванову искажать акты экспертизы?

Чихарев вдруг улыбнулся.

— Молодой человек, — сказал он, — не нужно со мной разговаривать таким официальным тоном. Я готов ответить на любые ваши вопросы, если вы будете задавать их на нормальном человеческом языке без вашего протокола. Что касается Полеванова, то это действительно правда, я давал ему такие указания.

— Вы говорите об этом так спокойно.

— А зачем мне волноваться? Все и так совершенно ясно. Вы обвиняете меня сразу по нескольким статьям. У вас есть показания Полеванова. Наверное, если покопаетесь, еще что-нибудь найдете. Так зачем же мне отпираться?

— Это вы организовали убийство американской журналистки Элизабет Роудс?

— Нет.

— Но вы передали приказ о ее устранении, — настаивал Юдин. — А убивали совсем другие.

— Если хотите, да. Я был своеобразным связным.

— И вы передали приказ об устранении Короткова?

— Эксперта-патологоанатома? Можете и это записать на мой счет. Хотя это я говорю вам сейчас по- дружески. Потом, во время официального допроса, я от всего откажусь.

— Хорошо, что вы меня предупредили, — недовольно проворчал Юдин, — а приказ об устранении Леонтьева тоже вы отдали?

— Какого Леонтьева? — не сразу понял Чихарев, с предыдущим «гостем» они не говорили об этом, и он считал, что вполне можно обойтись без этого эпизода.