службой, то я ничего не понимаю в этом деле.

— Ладно, не горячись. Может, я просто позвоню куда нужно, и его возьмут под наблюдение.

— Поздно, — возразил Дронго, — сегодня уже поздно. Пока он мне нужен, и я прошу сегодня никому не звонить. Завтра можете делать все, что хотите.

— Постарайся остаться в живых, — по привычке проговорил Владимир Владимирович.

— Если выживу, позвоню, — также по привычке ответил Дронго и повесил трубку.

— Как вы сказали? — переспросил Виктор Юдин. — Я уже второй человек?

— Да, до вас уже утром был один человек. Видимо, тоже из органов. Он приходил раньше и выдавал себя за американского журналиста, а потом, когда профессор его выгнал, пришел сюда снова. Только на этот раз он очень хорошо говорил по-русски и заявил, что ищет Полеванова. Спрашивал, не родственник ли он профессора Бескудникова.

— А он его родственник? — Виктор заволновался. Теперь он понимал, что оказался на финишной прямой и каждое следующее слово женщины выводит его к разгадке этих преступлений.

— Да, конечно. Он его зять…

Следующей фразы секретаря он уже не слышал, потому что бежал по коридору, спрашивая по пути, где сидит Никита Полеванов. Добежав до кабинета, он услышал громкие голоса и, взявшись было за ручку двери, решил прислушаться к разговору за дверью.

— Вы меня опозорили, Никита, — громко говорил профессор Бескудников. — Как вы могли? Как вы могли такое сделать? Вы дали заключение, что женщина была пьяна, то есть вы фактически подставили умершую, выгораживая водителя грузовика. Меня знакомили с материалами экспертизы, проведенной американскими патологоанатомами. Женщина не могла выпить ни одного грамма. У нее была аллергия на алкоголь. К тому же в машине она оказалась уже убитой. Не установить перелом ключиц не сумел бы даже начинающий студент. Это заставляет меня думать о самом худшем, что могло быть. Вы сознательно изменили акт экспертизы.

— Илья Сергеевич, я вам все объясню…

— Подождите, не перебивайте меня, — услышал Виктор гневный голос профессора, — все, что вы хотите сказать, я знаю. Это будут обычные объяснения.

Я не хочу больше ничего слушать. Вчера я проверил несколько дел, по которым вы делали экспертизы. Это позор. Вы сознательно искажали факты, занимались подлогом, даже меняли акты. Как вы смели?!

— Илья Сергеевич, меня заставляли, мне угрожали. Они говорили, что убьют ребенка, вашего внука.

— Не лгите! — крикнул профессор. — Я все время думал, откуда вы берете деньги на свои казино, на дорогие подарки, на женщин. Теперь знаю: вам платили.

Как вы могли, Никита? Я вам так доверял. У меня не было сына, и мне казалось, что именно вы сумеете в будущем заменить меня. А вы оказались мелким подлецом и подонком. Не смейте больше приходить к нам домой. Сегодня утром я все рассказал Наде. Она и без того собиралась подавать на развод. Думаю, будет лучше, если вы больше не увидитесь с ней.

— Поверьте, Илья Сергеевич, я запутался, меня заставили…

И в этот момент Юдин открыл дверь.

— Добрый день, — сказал он, входя в комнату, — кажется, я не вовремя?

— Подождите, — попросил профессор Бескудников, — сейчас мы освободимся.

— Боюсь, дорогой профессор, что вы не совсем поняли ситуацию. Я из прокуратуры. Вот мое удостоверение.

Стоявший у окна Никита прислонился к подоконнику.

— У меня нет времени обсуждать морально-этические принципы с вашим зятем, — сказал Юдин. — Я попрошу его лишь ответить на несколько вопросов. Иначе потом будет поздно, могут погибнуть люди.

— Но меня уже спрашивали про все, — сказал недоуменно Полеванов.

— Высокий мужчина, который был здесь часа два назад? — быстро уточнил Юдин.

— Да. Он угрожал мне пистолетом истребовал все рассказать. Хотя больше рассказывал сам.

— Это правда, что вы подделали акт экспертизы погибшей Элизабет Роудс, указав, что она погибла в результате автомобильной аварии и была в состоянии алкогольного опьянения? Вернее, вы сами провели экспертизу, а затем вместе с экспертом Коротковым дали ложное заключение за него и профессора Бескудникова.

Верно или нет?

Полеванов молчал.

— Отвечайте, Никита, — высоким фальцетом потребовал профессор, — или буду говорить я сам.

— Все правильно, — тяжело сказал Полеванов, — все так и было.

— А Леонтьев? Вы указали, что он покончил жизнь самоубийством. Это было действительно самоубийство?

Полеванов молчал. Бескудников смотрел на него, нахмурившись, ожидая, что он ответит.

— Нет, — сказал наконец эксперт, — это не было самоубийством. Хотя там и был характерный пороховой ожог, который появляется, когда дуло пистолета прижимают к виску. Но пистолет прижали слишком сильно и потом очень не правильно вложили его в руки убитому. Я сразу понял, что это не самоубийство. Но мне позвонили и сказали, чтобы я дал именно такое заключение.

— Кто позвонил?

Полеванов замолчал.

— Я спрашиваю, кто вам звонил? — строго спросил Юдин.

Бескудников также строго смотрел на своего, теперь уже бывшего, зятя.

— Я уже сказал тому типу, который приходил ко мне, — напомнил Полеванов.

— Скажите теперь и мне, — потребовал следователь.

— Полковник Чихарев. Из отдела по борьбе с наркотиками.

Юдина уже не могло удивить ничего. Он вдруг понял, почему Марат и его брат так быстро попались на уловку сотрудников ФСБ, которые позвонили домой к Хорьковой и сообщили, что на ее квартиру скоро прибудет милиция. Они были убеждены, что такой звонок мог организовать их вероятный руководитель из милиции. Теперь уже не оставалось никаких сомнений, что в этой операции были замешаны и сотрудники правоохранительных органов.

— Как вы с ним связывались? — спросил Виктор.

— Я звонил по телефону, который мне давали. И договаривался с тем человеком.

— Какой телефон? — Юдин достал записную книжку.

Полеванов назвал номер телефона. Юдин быстро записал и спросил:

— Все?

— Теперь все.

— А ваш друг Коротков? — вдруг спросил Виктор. — Про него вы забыли.

Полеванов вздрогнул.

— И он тоже? — прошептал профессор. — Я об этом не подумал. Я считал, что он ошибся, а потом так нелепо погиб. Значит, его тоже убили?

Полеванов отвернулся, чтобы не встречаться глазами с тестем.

— Вы мне не ответили, — напомнил Виктор. — Как погиб ваш коллега и друг?

— Он свалился в котлован, — Полеванов говорил так, словно во рту у него были камни.

— Свалился или его туда свалили? — неумолимо уточнял Юдин.

Если бы следователь и Полеванов были вдвоем, последний наверняка бы отказался отвечать на многие вопросы первого. Но в кабинете находился и профессор Бескудников, под строгим взглядом которого отец его внука просто не мог врать. Поэтому и сейчас, повернувшись спиной ко всем, он глухо