провели день вместе. Она хочет поехать куда-то за покупками.

— Разве здесь по воскресным дням магазины работают? — удивилась Марина.

— В Англии работают, — кивнул Кудлин. — Видимо, вы уже давно не были в Лондоне. Вы согласны поехать завтра с Оксаной Борисовной?

— Конечно.

— Будьте осторожны, — неожиданно сказал Кудлин. — Она очень сложный человек. И еще. Если она будет задавать вам не совсем тактичные вопросы, найдите удобную форму, чтобы отвечать, избегая конфликтов. Думаю, что вы меня понимаете?

На следующее утро у отеля стояла уже знакомая машина, которая отвезла ее к дому Рашковских. Шикарный «Роллс-Ройс» уже ждал хозяйку дома. Марине пришлось пересесть в ее автомобиль и подождать около сорока минут, пока наконец появилась сама Оксана Борисовна. Она была в костюме от Шанель, подобрав в тон сумочку и обувь. Даже шляпа была этой знаменитой фирмы, основанной сумасбродной и знаменитой женщиной — самой Коко Шанель. Понимая, что супруга Рашковского захочет устроить своеобразное соревнование, Марина оделась подчеркнуто скромно. Темный брючный костюм, обычная сумочка, и только обувь была более высокого класса, однако не такая, какую она надела в первый день знакомства. И только духи она позволила себе роскошные — новый флакон от Кристиана Диора.

Оксана Борисовна села рядом с ней и прежде всего спросила:

— Что у вас за духи?

— Это новые духи Кристиана Диора «Помни меня», — перевела с английского Марина.

— У вас хороший вкус, — чуть истеричным высоким голосом заметила Оксана Борисовна. — Вы не против, если мы поедем за город? В Дартфорде открылся потрясающий торговый центр — «Блуватер». Говорят, что это центр двадцать первого века. Вы не возражаете?

— Мне будет очень интересно, — кивнула Марина.

Едва они отъехали, как раздался телефонный звонок. Звонили из Нью-Йорка, о чем небрежно сообщила Оксана Борисовна. Это была жена американского сенатора. Очевидно, Оксана Борисовна договорилась с ней заранее, так как воскресным утром в пять часов утра жена сенатора должна была спать, а не звонить по телефону. Впрочем, скоро выяснилось, что у них вечеринка, которая только недавно закончилась.

Оксана Борисовна убрала аппарат и стала рассказывать о своей подруге. Марина вежливо слушала.

— Вы бывали в Америке? — уточнила Рашковская.

— Да. И в Северной, и в Южной, — ответила Марина.

— Господи, — встрепенулась Оксана Борисовна, — это моя мечта. Побывать в Южной Америке. Валентину Давидовичу вечно некогда, а меня одну он наверняка не отпустит. Вам, наверно, было там интересно?

— Не всегда, — честно призналась Марина.

— Я понимаю, — сказала Оксана Борисовна, — вы ведь бывали там в командировках, а не на гулянках.

Снова раздался телефонный звонок. На этот раз звонили из Москвы. Очевидно, этот звонок был не совсем запланирован, так как она говорила, постоянно оглядываясь на Марину. Закончив разговор, она бросила аппарат.

— Это моя дочь. Прилетела на один день в Москву, и сразу у нее появились проблемы, — раздраженно сказала Оксана Борисовна. Затем, помолчав, добавила: — Дочь от первого брака.

Марина тактично промолчала.

— Как там Анна? — спросила Оксана Борисовна. — Я не могу к ней поехать, пока с ней Ирина. Это не совсем этично, — добавила она лживым голосом.

— Врачи считают, что самое худшее уже позади, — Марине было неприятно видеть, как откровенно лукавит ее собеседница.

— Какой ужас. Я все время звонила Валентину Давидовичу в Москву. Это такое варварство, стрелять в ребенка. У вас есть дети?

— Сын, — ответила Марина.

— Он остался в Москве?

— Нет. Он учится в Сорбонне.

Оксана Борисовна невольно оглядела свою собеседницу с некоторой долей уважения. Послать своего сына в Сорбонну было не так просто.

— Вы за него платите? — на всякий случай спросила она.

— Нет. Он прошел по конкурсу и получает стипендию французского фонда.

— У вас столько скрытых достоинств, что я начинаю вас немного опасаться, — сказала Оксана Борисовна. И это было искренне.

«Блуватер» оказался поистине фантастическим центром, построенным англичанами в конце века и рассчитанным на век грядущий. Дизайн, соединивший в гигантский двухэтажный треугольник галерею магазинов, был продуман до мельчайших деталей. Они довольно долго ходили по магазинам и салонам, и Оксана Борисовна с огорчением отмечала утонченный вкус нового секретаря ее мужа. Потом они сели пообедать в саду, где находилось сразу несколько закусочных — итальянская, американская, таиландская и английская.

Оксана Борисовна взяла себе итальянские равиоли. Марина предпочла таиландскую лапшу. Они обедали, когда мимо прошла красивая негритянка, убиравшая со стола.

— Изумительная фигура, — показала на нее глазами Оксана Борисовна, — негритянки бывают иногда очень красивыми.

— Да, — согласилась Марина, — наверное, студентка и здесь подрабатывает.

— С чего вы взяли?

— У нее умные глаза, — пояснила Марина, — она не похожа на обычную сотрудницу.

— Вы интересный человек, — задумчиво сказала Оксана Борисовна, доставая пачку сигарет. — Теперь я понимаю, почему Валентин Давидович взял вас к себе личным секретарем. Ему нравятся женщины подобного типа. А он вам нравится?

— Он очень интересный человек, — ответила Марина, — но я работаю у него только несколько дней.

— Этого достаточно, чтобы понять человека, — заметила Оксана Борисовна и вдруг безо всякого перехода таким же ровным голосом спросила: — Вы с ним спите?

Марина смутилась. Вопрос был задан по-хамски прямолинейно. Она не знала, как быть: возмутиться? Превратить все в шутку? Оксана иначе оценила ее молчание.

— Если не хотите, можете ничего не говорить, — вдруг нашла она компромисс.

— Нет, — тут же ответила Марина, — нет, конечно. У нас нет никаких отношений сверх деловых. Это правда. Я не думаю, что ваш муж позволит себе использовать свое служебное положение, чтобы приставать к своим сотрудницам. И мне самой такой роман был бы неприятен.

— Достаточно откровенно, — сказала Оксана, затягиваясь сигаретой. — И смело. Альбина не смогла бы отвечать в таком тоне.

— Это женщина, которая работала до меня?

— Да. Она была хорошим секретарем и хорошим другом.

— Возможно, но я ее не знаю.

— Вам нужно было поближе с ней познакомиться. Они несколько лет работали вместе.

— Я знаю. Валентин Давидович мне об этом говорил.

— Он вам говорил, что она была с ним близка?

Эта женщина говорила о таких вещах абсолютно спокойно, словно речь шла о чужом муже.

— Извините, но мы не говорили на подобные темы, — очень серьезно ответила Марина.

— Напрасно, — спокойно ответила Оксана, — она бы тогда вам сказала, что была близка с Валентином Давидовичем.

— Возможно, — согласилась Марина, чувствуя, как начинает нервничать. — Но меня не интересовали ее отношения с Валентином Давидовичем. Для меня было важно, что он ценил ее как хорошего