— Знаю. Поэтому и напоминаю. У нас почти никогда не было проблем с мужчинами и почти всегда были проблемы с женщинами. Для мужчины, выполняющего задание, на первом месте — цель, удовлетворение от выполненной работы, радость самореализации. У женщин в случае появления подлинного чувства все прочее отбрасывается. Напрочь. Есть теория, что женщина любит яичниками, а мужчина мозгами.
— Вас бросила жена, и поэтому вы такой женоненавистник? — безжалостно и грубо спросила Марина.
Циннер задумался. Он анализировал слова Чернышевой.
— Хороший ответный удар, — сказал он, — но холостой. У немцев не бывает таких диких страстей, как в вашей стране. Мы более холодные и рассудительные люди.
— Извините, я не хотела вас обидеть. Просто вы меня достали…
— Ваша влюбленность делает вас еще более привлекательной. Но учтите, что Рашковскому не нравятся слабохарактерные существа. Это важно в ваших с ним отношениях. Будьте осторожны с Кудлиным, он будет вас ревновать к Рашковскому. Старайтесь меньше общаться с женой Рашковского. Только в крайних случаях. Мы собирали на нее специальное досье, должен сказать — ничего приятного. Типичная хищница — умная, хитрая, способная на любую пакость, чтобы сохранить свое положение. Это ее второй брак и далеко не второй мужчина в жизни. Поэтому она будет бороться за свое счастье, как кошка. Если почувствует в вас конкурента, безжалостно расправится. Не обязательно физически.
— Понимаю.
— Теперь обговорим нашу систему связи. Главное правило — у вас не должно быть с собой ничего подозрительного. Абсолютно ничего. Ваш багаж могут досматривать не только таможенники.
— У меня два чемодана вещей. Хотя я подозреваю, что в Англии мне придется делать покупки. Во всяком случае, платья для коктейля у меня нет и никогда не было.
— Покупайте, — согласился Циннер, — и помните, если вы поедете в Париж, мы постараемся убрать оттуда вашего «сына». Поэтому о поездке в Париж предупреждайте нас хотя бы за день, чтобы мы успели подготовиться.
— Не понимаю, зачем? Вы ведь послали туда своего человека.
— Именно поэтому. Вы можете что-то не предусмотреть, сыграть не так, как нужно. Вы знаете, как любят работать следователи с двумя обвиняемыми? Один человек может врать достаточно долгое время, но два человека не могут врать никогда. Они просто не смогут договориться обо всех возможных деталях из того, о чем их может спросить следователь. И тогда разоблачение неминуемо.
Циннер просидел у нее до восьми утра. Когда он ушел, она, совершенно разбитая, пошла в спальню, чтобы собрать чемоданы. В половине девятого во двор въехала ее служебная машина.
Начиналась новая жизнь.
В больнице царила обычная в подобных случаях суматоха. Девочка уже могла разговаривать и даже двигаться, но врачи запретили ей вставать, полагая, что в таких случаях лучше перестраховаться. К полудню в больницу приехала мать Анны, и все приготовления были почти закончены.
Рашковский трижды вызывал Марину в это утро. Первый раз он попросил связаться с Лондоном и уточнить, в каком отеле им забронирован номер. Во второй раз просил срочно перевести статью из английского журнала о банке «Армада». Она несколько удивленно взглянула на Рашковского и уточнила:
— Когда вам нужен перевод?
— Прямо сейчас, — сказал он, не поднимая головы. Перед отъездом было очень много важных бумаг.
— Тогда, может быть, я начну вам читать сразу по-русски? — предложила она, и он поднял голову.
— Начинайте, — разрешил он, вновь обратившись к бумагам, — только всегда садитесь, когда заходите ко мне.
Она начала с листа переводить на русский, стараясь подбирать наиболее точные слова. В одном месте она чуть запнулась. Там была фраза о Рашковском: «Энергичный, красивый, умеющий нравиться людям президент банка производит исключительно благоприятное впечатление, особенно на женщин, которые считают его новым секс-символом России». Она перевела дословно, стараясь говорить ровным голосом, и тем не менее при упоминании о «секс-символе» голос ее предательски дрогнул. Было немного смешно. Он продолжал читать свои бумаги, но, когда она закончила, он спросил:
— Все?
— Да, здесь больше ничего нет. Подготовить вам письменный текст?
— Не обязательно. Тем более что всякие глупости насчет секс-символов меня давно не интересуют.
Смотреть в его серые немигающие глаза было непросто. Она выдержала его взгляд.
— Можете идти, — разрешил он.
В третий раз он позвал ее уже в четвертом часу дня, перед самым вылетом.
— Я вас прошу отправиться в аэропорт и за всем проследить лично, — сказал Рашковский, продолжая заниматься своими бумагами.
На этот раз в кабинете был Кудлин.
— Вы знакомы с Фомичевым? — спросил Рашковский.
— Еще не успела. Но я знаю, что он руководитель службы безопасности банка в ранге вице- президента.
— Там и познакомитесь. Николай Александрович отвечает за перевозку моей дочери в самолет. Проследите, чтобы все прошло нормально.
— Сейчас выезжаю. — Она вышла из кабинета. — Лида, — попросила она секретаря, — я еду в аэропорт. Мои чемоданы в машине. Но у меня еще нет паспорта. Пусть кто-нибудь привезет его в аэропорт. Только не забудьте.
— Я не забуду, — громко сказала молодая женщина, — все документы к нам привезут через двадцать минут. Ваш паспорт будет с остальными. Нам уже звонили из английского посольства.
Марина вышла из приемной, проходя в свой кабинет. Собственно, ее вещей здесь почти не было. Она села в машину и отправилась в аэропорт. Обычно подобные самолеты вылетали из Шереметьева-1, так как главный международный аэропорт Шереметьево-2 был переполнен прибывавшими и улетавшими самолетами. Построенный много лет назад, он явно не соответствовал изменившемуся, более интенсивному графику движения авиалайнеров.
Самолет, зафрахтованный банком «Армада», находился в самом конце летного поля. Это был «Боинг-737», приспособленный для перевозки тяжелораненых или больных. Большая реанимационная палата находилась в хвосте лайнера. Здесь же дежурили два английских врача и санитарка. Реанимобиль доставил девочку к самолету. Носилки осторожно подняли в салон. Следом прошла и мать девочки. Марину поразило злое лицо первой жены Рашковского. Очевидно, она все время терзала себя за упущенную возможность построить нормальную семью с человеком, который так преуспел в жизни. В самолете, кроме Рашковского, должны были лететь Кудлин, Чернышева и еще пятеро сотрудников банка.
Паспорта привезли через сорок минут, и поднявшиеся на борт таможенники и пограничники приступили к оформлению документов. За несколько минут до вылета приехал наконец Рашковский. Он вышел из машины и, пожав руку Фомичеву, что-то буркнул ему на прощание. Марина обратила внимание, как за ним по трапу следует невысокий мужчина, по типу кавказец. Она уже знала, что это Акпер Иманов, руководитель личной охраны Рашковского, назначенный вместо убитого брата, который погиб, защищая Анну.
Кудлин остался рядом с Фомичевым, что-то непрерывно говоря ему почти на ухо. Он едва успел пройти в самолет, когда трап уже убирали. Экипаж объявил о готовности взлета. Рашковский сидел в салоне первого класса, находящемся рядом с кабиной экипажа. В первом салоне расположились Марина, Иманов и Кудлин. Четверо охранников разместились во втором салоне.
Взлет был разрешен, и самолет начал выруливать на дорожку.
— Телефоны! — крикнул Кудлин. — Нужно отключить мобильные телефоны.
