Нит отпрянула в испуге.

— Что с тобой?

— Это с тобой что стряслось? Как ты посмела вмешаться в священное дело познания?! Женщина, ты спятила! Участвовать в ходе научного эксперимента... Неслыханно. Книги, вечные, четырежды премудрые, этому не учат.

Отповедь не смутила Нит, она ядовито заметила:

— С каких пор ты начал проповедовать верность книгам?

Керайнот замялся.

— Ведь специально они этого не запрещают?

— Нет.

— Тогда в чем дело?

Спорить против собственных аргументов Керайнот не мог. Такое было по силам легендарным познавателям прошлого, блиставшим на тройных диспутах. Только успех на них приносил титул прочитавшего сто тысяч книг. С некоторым злорадством Керайнот вспомнил, что из нынешних членов совета четырежды ученых никто не носит этого титула. Соискатель должен сначала обосновать свою идею, отражая выпады противников. Потом он должен обстоятельно ее опровергнуть, не оставить камня на камне. А в третьей части диспута снова обязан защитить, полностью разбив аргументы второй части выступления. При этом запрещались какие-либо повторы. В затертых книгах по истории Рощи говорилось о таинственных семерных диспутах... Но такое простому грамотному не под силу, даже вообразить страшно. Только божественные Раснолинот, Ченсивор, Саронгиевал могли совершить несовершимое.

— Расскажи мне о книгах небесных грамотеев, — попросила Нит.

Керайнот посмотрел на свои вздувшиеся стертые ладони... и неожиданно для самого себя заговорил. Он рассказывал о книгах, которые вовсе не книги, а горстка разноцветных камешков,умещающихся на ладони, но содержащих мудрость всех библиотек всех Рощ. Он говорил о книгах, которые сами рассказывают и показывают. Он говорил о книгах, посвященных наукам, неизвестным в Рощах. Он говорил о книгах, описывающих то, чего не было...

— Постой,— прервала его Нит. — Ты что-то путаешь. Как книга рассказывает о том, чего нет? Это немые слова.

Керайнот затряс головой.

— Ты не понимаешь... Это не научные труды...

— Опять немое слово. Тогда что же?

— Э-э... Как бы получше объяснить... — Керайнот растерялся. Действительно, как объяснить, что такое художественная литература, грамотному, видевшему только ученые фолианты. Точнее, и их-то не видевшему, женщинам не позволено посещать библиотеку Рощи, кроме азбуки им никаких книг не показывали. Наконец его осенило: — Ты должна знать, что такое мысленный эксперимент.

— Конечно, — Нит пожала плечами. — Это превосходно известно всем, покинувшим Дерево Воспитания. Прием познания звездного неба.

— Отлично! — возликовал Керайнот. — Тогда все просто. Дело в том, что небесные грамотеи не замыкаются в одной узкой отрасли познания, их интересы гораздо шире. В их библиотеке собраны книги по всевозможным наукам, одна из них социология, —тщательно выговорил Керайнот. — Сначала я считал это слово немым, но потом понял, как она важна. Наука, изучающая сообщества грамотных.

— Зачем?

Керайнот немного смутился.

— Я пока не вполне представляю, но крайне важная наука. И большая часть их библиотек отведена под нее.

— Это лжезнание, — отрезала Нит.

— Ты не права. Оно истинно. С его помощью небесные грамотеи избегают конфликтов в развитии своей Рощи. Они пытаются предусмотреть все мыслимые и немыслимые пути развития общества. Вероятность следования по тому или иному пути может быть исчезающе мала, почти нулевая. Но только почти. Небесные грамотеи рассматривают и его. Поэтому в их жизни не остается места случайностям и неожиданностям. Они всегда знают, как нужно поступить наилучшим образом. Вот для чего небесные грамотеи ставят такое великое множество мысленных экспериментов по социологии.

— Пустая трата времени, — Нит пренебрежительно кивнула.

— Я не стал бы утверждать так категорично.

И вдруг Нит, запинаясь, выдавила:

— Перескажи мне... какую-нибудь книгу...

— Хорошо, слушай...

Нит слушала, затаив дыхание, а Керайнот, сам увлекшись, вскочили принялся пересказывать вечную историю двух влюбленных, бурно жестикулируя, изображая в лицах, играя голосом. Когда он кончил,то увидел на глазах Нит слезы...

— Я... для тебя... все сделаю...

Немного испуганный эффектом своего рассказа, Керайнот замялся. Потом, немного подумав, решил:

— Так и быть. Помоги мне таскать торф. Мы должны до рассвета сделать как можно больше, пока не взошло солнце.

Получить урожай со своего поля Керайноту так и не удалось. Он проверял посадки каждое утро, радуясь дружным всходам. Наверху трава прижилась. Но однажды, взойдя на Дерево-Сад, Керайнот остановился, пораженный. Ночью на поле кто-то старательно поработал — все растения были смяты и сломаны, вбиты в землю. А самое страшное — никаких следов, словно поле уничтожил ураган.

Позеленевший Керайнот, забыв про осторожность, помчался к Хангаретайну.

— Т-твоя ра-абота? — заикаясь от злости, спросил он.

— Не понимаю, — откликнулся владетель ветров.

— Ты уничтожил поле?!

— Почему ты так решил? — недобро сощурился Хангаретайн.

— Там не осталось следов!

— Ведь ты сам отрицал мои способности? Непоследовательность —для прочитавшего тысячу книг большой грех.

— Кончай словоблудие!

— Вот что! — шаман резко подался вперед, почти касаясь лицом разгоряченного лица Керайнота. — Я предупреждал тебя,мальчишка. Есть предел терпению! Ты становишься невыносим!

— Поединок?!

— Да!

— Немедленно!