что, если ты намекаешь именно на это, я немедленно иду прямо к…

– Не совсем так, – возразил Моркоу, – но я могу показать тебе лицо убийцы.

Он протянул руку и взял что-то со стола. Потом повернулся к Боффо и разжал кулак. Моркоу стоял к Ангве спиной, и она не видела, что он держит в руке.

– О! – Боффо испустил сдавленный крик и ринулся прочь по Залу Ликов, шлепая огромными башмаками по каменным плитам.

– Спасибо, – прокричал Моркоу ему вслед. – Ты очень нам помог!

Он снова сжал кулак – но неплотно, так чтобы не раздавить яйцо.

– Пошли, – сказал он. – Нам пора. Думаю, через пару-другую минут мы станем здесь не слишком популярными.

– Что ты ему показал? – спросила Ангва, когда они с достоинством, но быстро, зашагали к воротам. – То, что и хотел тут найти? Значит, все эти разговоры о том, что ты хочешь осмотреть музей…

– Я действительно хотел его осмотреть. Хороший стражник не должен упускать возможности узнать что-то новое.

Они добрались до ворот. И ни один торт не был брошен в них из темноты мстительной рукой.

Ангва прислонилась к наружной стене. Воздух за стенами Гильдии пахнул куда приятнее – что было весьма необычным для воздуха Анк-Морпорка. По крайней мере, здесь люди могли смеяться бесплатно.

– Ты не показал мне, что его так испугало, – напомнила она.

– Я продемонстрировал ему убийцу, – откликнулся Моркоу. – И мне очень неприятно. Я не думал, что он так отреагирует. Наверное, виной всему страх, который сейчас охватил город. Но тут еще дело в отношении – это очень похоже на то, как гномы относятся к своим инструментам. Что ж, у каждого свои причуды.

– Ты нашел в музее лицо убийцы?

– Да.

Моркоу разжал кулак.

На ладони лежало чистое яйцо.

– Он выглядел примерно так, – сказал он.

– У убийцы не было лица?

– Да нет, ты сейчас думаешь как клоун. Я немного простоват, – продолжал Моркоу, – но, насколько могу судить, все происходило примерно следующим образом. Кто-то из наемных убийц решил отыскать способ входить и выходить незаметно. Он вспомнил, что Гильдии разделены лишь тонкой стенкой. У него была своя комната. Оставалось лишь выяснить, кто живет за стеной. Потом он убил Бино, забрал его парик и нос. Его настоящий нос, как называют это клоуны. Ну а грим особой проблемы не представлял. Его можно раздобыть где угодно. В Гильдию он вошел, загримировавшись под Бино. Пробил дыру в стене. Потом проследовал во двор Гильдии Наемных Убийц, но перед тем переоделся в соответствующие одеяния. Из музея он взял… ружие и вернулся сюда. Снова прошел сквозь стену, надел костюм Бино и ушел. А потом кто-то убил его.

– Боффо сказал, что Бино выглядел каким-то обеспокоенным.

– И я посчитал это странным, ведь нужно находиться к клоуну очень близко, чтобы разглядеть его настоящее выражение лица. Но можно заметить, что грим наложен как-то не так. Так, словно его наложил человек, не привыкший это делать. Но самое важное заключается в том, что если другой клоун видел, как лицо Бино выходит за ворота, значит, он видел, как выходит сам Бино. Клоуны и представить себе не могут, что кто-то посмел использовать это лицо. Такой уж у них образ мыслей. Клоун и его маска – это единое целое, одно и то же. Без маски, без грима клоун просто не существует. Клоун не может использовать лицо другого клоуна точно так же, как гном не может использовать инструменты другого гнома.

– Но убийца пошел на этот рискованный ход, – заметила Ангва.

– Вот именно. А ход был очень, очень рискованным.

– Моркоу? Что ты собираешься предпринять?

– Думаю, неплохо было бы выяснить, чья комната находится за той стенкой, в которой проделали дыру. Скорее всего, там жил приятель Бино.

– Мы пойдем сейчас в Гильдию Наемных Убийц? Вдвоем?

– Гм. Ты права.

Моркоу выглядел настолько удрученным, что Ангва просто не могла не помочь ему.

– Который час? – спросила она.

Моркоу очень осторожно достал из бархатного мешочка подарочные часы Ваймса.

– Сейчас…

…Динь, динь, дон, дон… динь… динь…

Они терпеливо ждали, пока часы перестанут звонить.

– Без четверти семь, – ответил Моркоу. – Абсолютно точно ходят. Я выставил их по солнечным часам Университета.

Ангва посмотрела в небо.

– Ладно, – сказала она. – Думаю, мне удастся выяснить все, что тебе нужно. Предоставь это мне.

– Но как?…

– Э-э… Ну… Я могу снять доспехи… И… и попытаться пробраться туда под видом сестры кухарки или еще кого-нибудь…

Моркоу в этом явно сомневался.

– Думаешь, получится?

– А ты можешь предложить что-нибудь другое?

– Сейчас – не могу.

– Итак, тогда я… Э-э… Послушай, возвращайся к остальным стражникам, а я поищу, где можно переодеться во что-нибудь более подходящее.

Ей даже не нужно было оборачиваться, чтобы понять, откуда доносится гнусное хихиканье. Гаспод обладал уникальной способностью появляться бесшумно, как облачко сероводорода в забитой народом комнате, и точно так же, как этот газ, он заполнял собой все свободное пространство.

– А где ты найдешь одежду? – продолжал допытываться Моркоу.

– Хороший стражник всегда готов к импровизации, – нравоучительно произнесла Ангва.

– Этот песик ужасно сопит, – заметил Моркоу. – Почему он вечно таскается за нами?

– Понятия не имею.

– Смотри, по-моему, он принес тебе подарок.

Ангва наконец отважилась бросить на Гаспода подозрительный взгляд. В пасти пес едва удерживал очень большую, прямо-таки огроменную кость. Шириной кость была больше длины самого Гаспода, а принадлежала она, вероятно, существу, умершему в какой-нибудь выгребной яме. В некоторых местах она была покрыта зеленой плесенью.

– Очень мило, – холодно откликнулась Ангва. – Послушай, тебе пора. Давай я сама во всем разберусь…

– Ну, если ты так уверена… – неохотно начал Моркоу.

– Уверена.

Проследив, что Моркоу точно ушел, Ангва направилась в ближайший переулок. До восхода луны оставалось несколько минут.