— А каков же вопрос?
Она легонечко чокнулась с Беном, отпила глоток и отставила бокал в сторону. Ей вовсе не хотелось завтра с утра мучиться в космосе похмельем.
Зеленые глаза Бена горели на смуглом лице. А все его стройное мускулистое тело было словно создано для Беатрис — они идеально подходили друг другу. Нет, она никак не могла понять, что же его тянет все время в эти дикие экстремальные экспедиции, когда он мог бы навсегда остаться рядом с ней. Жить и работать. Сама она сделала уже столько репортажей о различных смертях, что на освещение новых просто не было ни сил, ни желания. Пора бы подумать и о себе.
«Я хочу говорить о жизни, о достижениях, о прогрессе…»
— Женщина олицетворяет жизнь, достижения, прогресс, — сказал Бен.
Беатрис вздрогнула.
— Ты что, мысли мои читаешь?
— Как бы я осмелился? — ухмыльнулся он.
Но в его зеленых глазах вспыхнула дьявольская искорка и пронзила ее сердце. Но было не больно, а наоборот, по телу стала растекаться теплая истома, как от прикосновения его ладони под лифчиком. Беатрис была сильной женщиной и сознавала это. И еще она знала, что лишь один человек на свете может вызвать у нее слабость в коленках — вот этот самый Бен Озетт. Она вновь взяла бокал, отпила еще глоток и поставила прохладное донышко себе на грудь.
— А о чем я думаю теперь? — ей вдруг захотелось переменить тему разговора.
— Ты хочешь, чтобы я сказал все, что собирался сказать, а затем мы могли бы мирно насладиться этой ночью.
Беатрис рассмеялась чуть громче, чем ей хотелось, и запустила пальцы в свои густые волосы.
— Интересного вы обо мне мнения, господин Озетт!
Но он не поддержал ее игривого тона — внезапно его лицо стало серьезным.
— По-моему, ты из тех людей, кто хочет видеть счастливыми абсолютно всех: себя, беженцев и даже Флэттери. Ты вела репортажи о самых ужасных катастрофах и кровавых преступлениях, которые в последнее время происходили на планете. Я это знаю, потому что тоже был там. Но все это никуда не делось, оно продолжается, и потому ты решила сбежать от всего сама. Теперь тебе хочется смотреть только на хорошее, на прогресс человечества. Что ж, мне бы тоже хотелось… — А что ты делаешь на самом деле! — Беатрис невольно сжала кулаки и отодвинулась от Бена. — Ну хорошо, будь по-твоему: охранка совсем распоясалась, и это действительно плохо. Но ты же делаешь из тех, кто с ней борется, героев, а значит, вербуешь новых и новых идиотов, готовых идти против нее. А коммандос еще больше ярятся. И конца этому не видно! Просто замкнутый круг! Черт возьми, Бен, и это теперь называется революцией: колеса крутятся все быстрей, а машина буксует на месте, все глубже погружаясь в грязь. Я слишком часто соприкасалась со смертью… Так часто, что уже и счет потеряла. И ты чаще всего был рядом. Но теперь я хочу куда-нибудь
Бен поставил бокал на стол и взял ее за руку.
— Я знаю. Я понимаю. Может быть, я понимаю даже больше, чем ты думаешь. И хочу предложить тебе жизнь, достижения, прогресс.
На какое-то время оба замолчали, но их руки продолжали вести безмолвный разговор на языке, понятном лишь очень близким людям.
— Ну допустим. — Беатрис отхлебнула из бокала и постаралась принять как можно более беззаботный вид. — И как же вы это видите, сударь?
— Пока у меня нет никакого конкретного плана. Зато у меня есть ключ. Это информация. Кстати, мы этим как раз и занимаемся, если ты еще не забыла.
— И что же это? — Беатрис подлила еще вина себе и Бену. — Объясни.
— Помнишь, ты как-то собиралась делать репортаж о том, что в службе охраны Флэттери нет ни одной женщины? Сделала. И что было дальше?
— Сверху не одобрили, и пробить не удалось…
— И сколько раз случалось нечто подобное?
— Со мной? Не очень часто. Да и что с того? Сюжетов кругом столько, что мне за всю жизнь не отснять. Да я просто могу взять любой или выбить командировку…
— Вот именно. — Бен многозначительно поднял палец. — Если Флэттери не польстить, то материал ни за что не пойдет в эфир. Он из другого мира. В буквальном смысле слова. Он из того мира, где женщин и детей обрекают на голодную смерть только потому, что они стоят по ту сторону воображаемой границы, и он не позволит им ее перейти. Мы же из мира, который всегда учил нас: «Жизнь — превыше всего. Сохрани жизнь». Пандора слишком опасное для человека место, чтобы мы могли позволить себе роскошь убивать друг друга.
— Но я все равно не понимаю…
— А у меня зарезали половину репортажей. И не потому, что они были плохо сняты. Просто я с каждым разом все больше стягивал с Флэттери его маску. А что случится, если люди его отринут: откажутся с ним говорить, кормить его, содержать… Ну, что тогда?..
Беатрис прыснула.
— А с чего ты взял, что они на это пойдут? Для этого народу нужно…
— Информация. Показать ему, кто он такой на самом деле, а людям показать то, чем им следует заняться. С тех пор как Флэттери захватил власть, целая планета ввергнута в состояние перманентной катастрофы. Он обещал всех накормить, а голодных с каждым днем становится все больше. Но мы продолжаем стоять в очередях, потому что помним: он ведь обещал! А если народ узнает, что сумеет
