Посмотрев, как Скади открывает главную контрольную панель жилища своего отца, как она отыскивает переключатели люков и находит среди них те, что отвечают за входной люк, Бретт был готов поверить, что его подруга просто гений. Но когда он заговорил с ней об этом, она живо запротестовала.

— Большинство из нас учится этому еще в детстве. — Девушка хихикнула. — Если родители попытаются тебя запереть…

— А зачем запирать-то?

— В наказание, — ответила она. — Если мы… — она замолчала, быстро переключила рычажок и захлопнула крышку панели. — Быстрей, сюда кто-то идет. — Скади приникла к самому уху Бретта. — Я переключила аварийный люк на ручное управление, а заодно и главный люк. Аварийный люк — это маленький такой, внутри большого.

— А куда мы пойдем, когда выберемся?

— Вспомни наш план. На надо убраться прежде, чем они сообразят, что я сделала. — Скади взяла Бретта за руку и поспешно вывела его из подсобки через коридорчик прямо в холл.

Гастингс и Лонфинн уже расположились там и даже успели завести с Килем жаркий спор.

Когда Бретт и Скади вошли, Верховный судья как раз повысил голос.

— И более того, если вы попытаетесь обвинять островитян в бойне, учиненной над Гуэмесом, я буду требовать созыва следственной комиссии — такой комиссии, которая окажется вне вашего контроля!

Киль обеими руками потер веки. Глаз его, обращенный в сторону Гастингса, смотрел на того в упор. Киль обнаружил, что наслаждается невольной дрожью, которую этот человек не в силах сдержать.

— Господин судья, — воззвал Гастингс, — вы поступаете во вред как себе, так и этим двоим юным созданиям. — Он бросил беглый взгляд на Бретта и Скади, которые как раз вошли в комнату.

Киль некоторое время разглядывал Гастингса, думая, как внезапно обстановка переменилась к худшему. Двое живодеров! Уорд перевел взгляд от Гастингса к Лонфинну, отметив, как они заградили проход к наружному люку.

— А мне всегда говорили, что внизу нет опасных насекомых, — заметил Киль.

Гастингс нахмурился, но его напарник даже в лице не изменился.

— Это не предмет для шуток! — заявил Гастингс. — Посол Алэ попросила нас…

— Вот пусть она сама мне об этом и скажет!

Когда Гастингс смолчал, Киль продолжил.

— Она заманила меня вниз под ложным предлогом. Она обставила дело так, чтобы я не захватил с собой никого из моего собственного персонала. Ее доводы, даже и в таком обрывочном виде, ни в какой люк не лезут. Я вынужден заключить, что являюсь пленником. Вы будете это отрицать? — И вновь он окинул холодным взглядом двоих человек, стоящих между ним и люком.

— Вас защищают для вашего же собственного блага, — вздохнул Гастингс. — Вы значительная персона среди островитян, а сейчас имеет место кризисная ситуация…

— Защищают? От кого же?

Киль наблюдал, как Гастингс ищет, что сказать, перебирает и отбрасывает различные варианты. Несколько раз Гастингс порывался заговорить, но все же смолкал.

Киль потер затылок там, где поддерживающее устройство успело после недолгого отдыха рассадить ему кожу.

— Вы защищаете меня от тех, кто уничтожил Гуэмес? — вкрадчиво поинтересовался он.

Оба морянина обменялись загадочными взглядами. Гастингс вновь повернулся к Килю.

— Я хотел бы обойтись с вами помягче, но не могу.

— Я уже разобрался, что происходит, — сказал Киль. — столкнулись очень мощные политические группировки среди морян.

— И наверху! — выпалил Гастингс.

— Ну, как же. Два крупных козыря — Комитет и Вера. Уничтожение Гуэмеса нанесло удар по Вере. Но мое уничтожение не помешает Комитету: меня просто-напросто заменят. Гораздо эффективнее держать меня взаперти. Или, если уж меня придется ликвидировать, внимание островитян будет в достаточной степени отвлечено выборами нового судьи, чтобы моряне успели воспользоваться замешательством. Я не думаю, что могу и далее оставаться здесь. Я возвращаюсь наверх.

Гастингс и его напарник застыли.