— Он научился убивать, — напомнил Тедж.

— Я всегда думала, — добавила Скади, — что он может передавать, но не переводить.

— Сколько человек может выставить против нас станция? — спросил Тедж.

Несколько мгновений Скади обдумывала вопрос.

— Оборудования, еды и прочих припасов на станции хватит человек на триста, — ответила она. — Но в центре периметра есть и открытая суша. А там может укрыться и побольше народу.

— У Гэллоу есть эти триста человек? — Бретт повернулся к Теджу.

— И даже больше, — кивнул Тедж.

— Тогда мы не сможем противостоять ему, — сказал Твисп. — Это безумие.

— Я убью Гэллоу, — ответил Тедж.

— Вот как? — съязвил Твисп. — Убьешь, и все тут? А остальные поднимут лапки кверху и разбегутся по домам?

Тедж отвел взгляд от Твиспа.

— Ладно, — сказал он, взмахнув лазером, — посмотрим, что нам может сообщить Карин Алэ. Поставь судно на автопилот, Бретт.

— Автопилот? — переспросил Бретт. — Зачем?

— Мы все собираемся навестить Карин, — ответил Тедж. — Никто не делает резких движений, все идут спокойно.

Никто не мог спорить с обладателем этого дерганого блестящего взгляда. Бретт и Скади вышли через люк в коридор, ведущий к грузовому трюму. Возле трюма Тедж остановил Твиспа.

— Открой сперва внешний люк, — потребовал он. — Может, нам придется кое-кого побросать в море.

Медленно и неохотно Твисп повиновался.

Свежий бриз, пахнущий йодом и солью, ворвался в коридор. Плеск волн о борт слышался гулко и явственно.

— Открой грузовой люк и посторонись, — велел Тедж.

Твисп открыл замок и сдвинул люк в сторону.

Без предупреждения Бретт был сбит с ног чем-то мокрым, похожим на канат, что выметнулось у него из-за спины. Огромный побег келпа миновал его, рванулся влево и прижал пассажиров аэростата к переборке. Там он их и держал. Удар келпа обратил переборку в гигантскую барабанную мембрану. Бретт ухватился за край люка, восстановил равновесие и увидел Тедж, схваченного петлями келпа.

Тедж стоял, воздев обе руки, все еще сжимая в правом кулаке лазер. Побеги келпа ласкали его тело, листья особенно льнули к рукам и лицу. Другие побеги, словно канаты, раскинулись по палубе во все стороны. Ни Скади, ни остальных видно не было.

Ветвь келпа отделилась от пленников и направилась к Бретту. Ее верхушка приподнялась и закрыла Бретту лицо.

Бретт услышал свист ветра вдоль борта, но услышал разборчиво, отделяя каждый тональный перелив. Он ощутил, насколько усилились его органы чувств — прикосновение палубы, присутствие других людей рядом… множества других людей… тысяч. И тут он ощутил присутствие Скади, словно келп соединил его с ней, прямо с ее мыслями. И Тедж был там же, очарованный Тедж, припадающий к источнику памяти келпа. Рай для историка: история из первых рук.

— Ракета стартовала, — послышался голос Скади в голове у Бретта. — Они уже на пути к гибербакам.

Бретт тоже увидел старт, яростную вспышку, вознесшуюся сквозь облачный покров и превратившуюся в оранжевое пятно на сером фоне, а потом и вовсе исчезнувшую, так что остались только облака. А вместе с образом пришел и вопрос, пришло глубокое удивление, которое не было человеческим. Ракета в этих мыслях представлялась чудесным свершением. Она искала великих чудес.

Мысль и образ погасли. Бретт обнаружил себя сидящим на палубе и глазеющим на грузовой люк. Тедж сидел рядом и всхлипывал. Палуба рядом с ним была пуста. Келп исчез.

Бретт услышал остальных, но голос Скади перекрыл всех.

— С тобой все в порядке?

Бретт кое-как поднялся на ноги и обернулся. За спиной у Скади стояли и все остальные, но Бретт не мог сосредоточить взгляд ни на ком, кроме нее.

— Пока ты здесь, со мной все в порядке, — ответил он.

Символы ни черта не стоят.

Дьюк Курц.

19 (?) алки, 468. станция 22.

Когда меня называют «господин судья», я чувствую, как весы правосудия и жизни холодят мне ладонь. Я ведь для них не Уорд Киль, не человек с большой головой и длинной шеей на суппорте, а некий бог, который понимает, что надо сделать, и делает. И из этого явится благо. Бог и богатство, бес и бешенство… слова — это символы, которые развоплощают наш мир. Мы ожидаем этого. Мы действуем на этом основании.

Разочарование — это несбывшееся ожидание. Я должен признать, что имя нашим бедам — легион, но

Вы читаете Эффект Лазаря
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату