– Что заставляет вас так думать, майор? – спросил Редер.
– Когда мокаки взорвали дверь, повиане попытались сбежать. В конце концов они отбились от охранников и бросились к своим союзникам. Но мокаки их просто покрошили. По сути, я бы даже сказал, что именно за этим они там так долго и оставались. Им хотелось любой ценой убить повиан. – Хаджи покачал головой. – Они на них весь огонь сосредоточили. Наверно, только из-за этого я до сих пор жив.
Капитан задумчиво кивнул.
– А повиане это поняли?
– Тот, которого мы пытались спасти, понял, – уверенно ответил майор. Он слегка изменил позу, но больше никаких признаков неудобства себе не позволил.
– Раньше я склонен был считать сообщения о том, что толкователи отдают «предателей Конгрегации» на корм повианам простой пропагандой, – сказал Редер. – Но если это правда, то очень в духе мокаков восставать по этому поводу против повиан, а не против своих вождей.
Было очевидно, что все сидящие за столом с этим согласны, и, судя по задумчивым выражениям их лиц, они прикидывали, как этот инцидент может отразиться на отношениях мокаков с повианами.
Каверс сжал губы.
– Если повиане каким-то образом узнают, что произошло с их собратьями, – заметил он, – вполне вероятно, что они это одобрят. Вряд ли им хочется, чтобы мы кого-то из них в плен захватили.
– Но это действительно в духе мокаков, как верно заметил коммандер Редер, бояться этих тварей и одновременно их презирать, – сказал доктор. – Меня с самого начала удивляло, как мокаки вообще смогли с повианами в союз войти.
– Я к ним тоже любовью не проникся, – пробормотал майор Хаджи.
– Коммандер Редер, – произнес капитан. – Ваш рапорт, пожалуйста.
– Дезактивационные процедуры уже завершены, – объявил Питер. – И я рад доложить, что все прошло очень гладко. Никаких несчастных случаев, никто из моих людей не пострадал, все зараженные материалы надежно запечатаны и ожидают удаления. Мы с лейтенантом Роббинс разработали план, благодаря которому мы сможем спасти семь из одиннадцати наиболее тяжело поврежденных «спидов» путем утилизации четырех, которые ремонту не подлежат. Таким образом, в целом у нас остается двадцать шесть более или менее функционирующих машин, хотя наш резерв запчастей едва ли не исчерпан. – Редер сжал губы. – Эта победа дорого нам обошлась, сэр.
– И все же я убежден, – сказал Каверс, оглядывая сидящих за столом, – что начальство будет удовлетворено проведенной операцией. – Тут он улыбнулся майору Хаджи. – А в особенности его маленький триумф лейтенанта Слейтер порадует. Майк Флит имеет для нас ценность еще более непосредственную, чем могли бы иметь повиане.
«Ага, – подумал Питер. – Потому что он «бизнесмен». А с «бизнесменами» всегда можно договориться».
– Далее, сэр, – продолжил Редер. – Мокакские «спиды», захваченные десантниками, имеют несколько незнакомых компонентов. Мне нужно ваше разрешение на то, чтобы я или лейтенант Роббинс допросили взятых нами в плен инженеров.
– Разрешение дано, – сказал капитан. – Мистер Бут, вам предписано обеспечить коммандеру и лейтенанту приемлемый доступ к пленным.
– Есть, сэр, – отозвался Бут. Глаза его сверкнули, когда он взглянул на Редера.
– Еще вопросы имеются? – спросил Каверс. Все дружно помотали головами. – Тогда совещание можно считать закрытым.
Колени Комптона Духовидца вовсю дрожали, и он благодарил Духа Судьбы за то, что роскошная серая ряса скрывала их столь унизительное предательство. Впрочем, насколько он знал, жалкие повианские выродки могли видеть все его голое тело под одеждой. Духовидец аж передернулся. Последняя казнь, на которой он присутствовал, была слишком свежа в его памяти, и в пищеварительных сумках повиан тогда что-то такое было. Он очень старался слишком пристально на них не смотреть.
Впрочем, для мокакских охранников, что стояли у входа в апартаменты повианского посла, лицо Толкователя несло на себе выражение надменного спокойствия, и весь его облик был для них совершенно непроницаем. Так что они распахнули для него двери, даже не удосужившись постучать. Все двери должны были открываться перед Толкователями Праведного Пути.
– Ну вот, – обращаясь к своему секретарю, сказал на повианском посол За'асат. – А я все думал, когда же они кого-то пришлют.
Двое повиан следили за приближением Толкователя, благодаря расширенному диапазону своего зрения видя, какой эффект страх мокака оказывает на температуру его тела.
– Непохоже, чтобы он нам добрые вести принес, – заметил секретарь по имени Д'рил.
– Да, действительно. По-моему, он ожидает, что мы его прямо сейчас на куски разорвем и съедим, – довольным тоном отозвался За'асат. – Знаешь, Д'рил, некоторые из наших братьев по клану на самом деле людей не любят. Но только не я! Я их просто обожаю. Несравненный деликатес!
В полном восторге от остроты посла, Д'рил аж хвостом по полу щелкнул, а человек резко остановился в нескольких метрах от них, и его причудливо раскрашенная плоть стала еще бледнее.
Духовидец едва сдержал свой мочевой пузырь, когда чужак, явно ему угрожая, зловредно щелкнул хвостом. «И все же, – напомнил он себе, – раз уж такова воля Духа Судьбы, что я должен страдать… – тут Толкователь с трудом сглотнул слюну, – то я должен все это вынести». Он поклонился монстрам – скорее из страха, нежели из уважения.
– Добро пожаловать, Толкователь, – сказал мокаку За'асат. Он понятия не имел о том, кто был этот курьер. Несомненно, кто-то не слишком значимый – или даже кто-то, заслуживающий наказания. Этим мокакам, похоже, ничто так не нравилось, как без конца друг друга унижать. За'асат просто не понимал, как вид, одержимый такой жизнеотрицающей чепухой, вообще мог выжить, не говоря уж о том, чтобы развиться до возможности выхода в космос. Конечно, повиане тоже друг с другом боролись. За территорию, за власть, за добычу, за возможности роста для своего клана. Но за такую… бессмыслицу? Нет, он решительно этого не понимал, и даже не мог найти в своем языке подходящее слово.
За'асат решил дождаться, пока курьер заговорит.
– Я… я принес скорбные вести, посол, – сумел наконец выдавить из себя Духовидец.
– Как вам не повезло, – сочувственно отозвался За'асат.
Духовидец закрыл глаза и мысленно прочел быструю молитву.
– Посол, четыре представителя, которых вы послали в наш передовой подслушивающий пост… – Толкователь умолк, явно неспособный продолжить.
– Слушаю вас, Толкователь, – подбодрил его За'асат.
– Они были убиты, а ту базу захватили наши враги, – закончил Духовидец. Испытывая отчаянную нехватку кислорода, он аж закачался.
– Да, я знаю, – сказал посол. – Подойдите ближе, – предложил он мокаку. – Я вам кое-что покажу.
Невесть как Духовидец заставил себя приблизиться к двум… тварям, которые так жадно за ним наблюдали. «О Дух Судьбы, – отчаянно взмолился он, – помилуй меня. Тогда я смогу послужить тебе и искупить мои ничтожные грехи».
Посол повернул к трясущемуся мокаку монитор и запустил просмотр.
– Это было снято одним из наших представителей, – объяснил За'асат.
Духовидец уставился на экран. Поначалу там трудно было что-либо различить. Цвета были совершенно не те, а камера двигалась слишком стремительно. Мокак увидел то, что напоминало мелькающие человеческие конечности, а также повианские «руки» и «ноги». Затем камера слегка повернулась и с невероятной быстротой понеслась к дверному проходу. Сквозь дым он различил мокакских солдат. «Нет!» – мысленно воскликнул Духовидец, слишком потрясенный, чтобы заговорить. Солдаты выстрелили, и запись оборвалась.
За'асат наблюдал за до смерти перепуганным человеком, наслаждаясь его неподдельным ужасом.
