устремилась к административному комплексу. Промышленный металл сменился мягкими синтетическими полами, а любительские фрески, что намалевали обремененные кучей свободного времени астронавты, освободили место профессионально выполненным голограммам. Питер нашел их менее интересными.

– Куда мы теперь? – поинтересовался он.

– В сектор штаба контрразведки Космического Отряда, – ответила тележка.

«А, понятно, – подумал Питер. – Туда, где из кротовых кочек информации сооружают горы предположений, а потом эти горы за неопровержимый факт выдают». Он вздохнул. Скорее всего, его там собирались допросить по поводу той пиратской атаки. Питер стал прикидывать, как долго его там задержат. «Впрочем, – тут же подумал он, – бесполезно на эту тему рассуждать. Все от их загруженности зависит. А мне про нее ничего не известно». Он покачал головой; это было как в одном из тех неприятных снов, когда ты все силишься куда-то добраться, но чем больше стараешься, тем дальше отодвигается цель.

«А, ладно, – подумал Питер, решая увидеть во всем этом светлую сторону, – по крайней мере, у меня появится возможность мой рапорт конкретному человеку представить. Хотя, может статься, это будет означать только то, что его напишу и передам. Но, черт возьми, даже это кое-что значит. По крайней мере, для меня». Тележка ссадила его у прохода, который больше напоминал коридор внутри здания, нежели улицу.

Редер доложил о себе секретарю. Тот удостоверил его личность и попросил подождать, пока кто- нибудь его не проводит. Усевшись на жесткий ультрасовременный диван, Питер стал медленно пролистывать какой-то журнал, пока наконец не наткнулся на интересную статью. Но в этот самый момент в вестибюль вошел молодой сотрудник военной полиции.

– Коммандер Редер? Прошу следовать за мной.

Он оставил Питера пролистывать журналы в белой комнате, где было всего два стула, явно родственных дивану в вестибюле, и приваренный к полу кофейный столик, который неприятно давил ему на голени.

Там Редер прождал полчаса, прежде чем миловидная молодая женщина открыла дверь и серьезным тоном предложила ему войти. Дальше он оказался в пустом зале заседаний, где на стенной экран было выведено что-то вроде футбольного поля. Никакого чтива там не имелось, зато на стене висел портрет премьер-министра. Питер немного поразглядывал его скуластое лицо и жесткие голубые глаза, а затем отвернулся. Казалось, эти глаза обвиняли его в том, что на прошлых выборах он за кого-то другого проголосовал.

Впрочем, так оно и было; Питер голосовал за Партию Носорогов, одним из предвыборных обещаний которой было сделать так, чтобы все дороги шли под гору.

Со вздохом усевшись на ближайший стул, Питер оглядел помещение. На подносе во главе стола стоял графин и шесть стаканов. Графин был пуст. Он опять вздохнул.

«Когда тебя вот так в пустом зале заседаний оставляют, – подумал Редер, – тебе всегда по- настоящему одиноко становится. Возможно, все дело тут в звукоизоляции, – рассудил он затем. – Ни дьявола не слышно, и начинает казаться, будто вся человеческая раса куда-то славно повеселиться отправилась, а тебя одного тут бросила». Время шло, и Питер уже начал нетерпеливо постукивать пальцами по столешнице. «Если у этого дела такой низкий порядок срочности, – подумал он, – почему мне тогда не дали прямо на место назначения отправиться. Могли бы как-нибудь потом вызвать».

Наконец в зал заседаний торопливо вошел лейтенант, ничем не примечательный юнец с жесткими глазами и властными манерами.

«Для контрразведки – идеальный типаж», – подумал Редер.

– Извините, сэр, что пришлось вас задержать, – монотонно произнес лейтенант. – Я был занят.

«Ну да, конечно, – раздраженно подумал Питер. – Почему-то нельзя просто признаться, что ты все это время рапорт Холла и мои показания читал. Интересно, в контрразведке вообще любая откровенность под запретом?»

– А теперь мы, может быть, к делу перейдем? – предложил Редер, похищая у лейтенанта очередную реплику.

– Пожалуйста, обратите внимание на регистрирующий модуль в центре стола, сэр, – все так же монотонно продолжил лейтенант. – Говорит лейтенант Ч.М.О. Кларк, – объявил он, а затем назвал время и число.

На самом деле и то и другое автоматически отмечалось на записи, а следовательно, их совсем ни к чему было упоминать. «Храни меня Господь от педантов», – мысленно простонал Питер. Похоже, было в канцелярской работе что-то такое, что неизбежно привлекало туда людей, у которых, метафорически выражаясь, в заднице свербило. «И кстати говоря, – подумал Питер, – я уже давно заметил, что следует остерегаться того, кто себе вместо имени три инициала приписывает. Хотя вполне возможно, что эти инициалы у парня просто что-то очень тяжелое заменяют. Скажем, Чезлвит Мордекай Освальд. Если вдуматься, с подобным именем особого простора для маневра у тебя нет. Как, впрочем, и с кольцом Академии».

– Итак, коммандер, вы находились на борту грузового корабля «Африка», когда он был атакован бандитами, не так ли?

«Нет, – подумал Питер, – я с Леттой д'Амур на марсианском пляже кадриль танцевал».

– Да, – сказал он вслух. И добавил про себя: «О чем сожалею». Летта д'Амур была его любимой головидовой актрисой. Редер всегда мечтал с ней познакомиться, хотя ходили слухи, что в реальной жизни она всего лишь виртуальную реальность из себя представляет. Если это вообще можно реальностью назвать.

– Сколько их там было?

– Я видел пятерых, – сказал Редер.

– Гм. Видите ли, сэр, это очень важно. Мы перехватили замечание, сделанное одним из бандитов, касательно эффекта некого нового оружия, которое там использовалось.

Питер ухмыльнулся – просто удержаться не смог.

– Нового оружия? – переспросил он.

– Да, сэр. Он сказал, что оно ему, я цитирую, «все датчики запороло».

Питер рассмеялся. В таком аспекте это и впрямь было новое оружие. А в другом – тридцатитысячелетней давности.

– Ничего смешного, сэр. – Физиономия юнца посуровела. – Если компании Торгового Флота имеют в своем распоряжении некое неизвестное нам оружие и не желают вкладывать его в общие военные усилия, все это становится очень и очень серьезно.

– Вы предполагаете, они его могут против Космического Отряда употребить? – недоверчиво спросил Питер.

– Нет, сэр, конечно, нет. Но они могут его придерживать, а это, судя по всему, такое оружие, какое Космический Отряд наверняка смог бы использовать. Должен вам сказать, в Торговом Флоте в наш адрес много раздражения накопилось, – конфиденциально сообщил он. – И если она придерживают подобную жизненно важную информацию… – он аж подался вперед, – то это в лучшем случае безобразие. А в худшем… измена!

«Ну вот, – подумал Питер, – потекло дерьмо по трубам. Всем известно, что наличие паранойи – обязательное условие при приеме шпиков на работу, но это уже слишком».

– Это все я, – признался Редер. – Я молотком воспользовался. Конечно, не самым высокотехнологичным оборудованием, какое может под руку подвернуться, но, уверяю вас, очень действенным.

– Вы? – тупо переспросил Кларк. Во взгляде его читалась полная убежденность, что коммандер только что самым натуральным образом спятил.

Питер кивнул.

– Простите, сэр, а вас не затруднит рассказать мне, как вы это осуществили?

– Не затруднит, – отозвался Редер и все рассказал.

– Понимаю, – пробормотал Кларк, когда Питер закончил. Затем он оценивающе взглянул на коммандера. – Итак, вы ездили по поверхности пиратского корабля и долбали молотком его датчики. – Офицер контрразведки плотно сжал губы.