К вящему удивлению Питера у стыковочной трубы его поджидала капитан Бетаб.
– Я подозревала, что вы при первой же возможности улизнете, – начала она, чуть приподняв бровь в легкой укоризне.
– Я, гм… вообще-то я спешу к исполнению своих обязанностей приступить, – с толикой грусти признался Питер. «Кажется, я ей нравлюсь, – подумал он. – И, разумеется, капитан всегда так одинок…»
– И спешите исчезнуть, будучи самым популярным человеком на борту, – откровенно сказала Бетаб. – Или самым непопулярным, если брать только некоторых.
Питер лишь нацепил на лицо одну из тех широких ухмылок типа «ах, оставьте» и понадеялся, что фальшь ее не будет заметна.
Капитан Бетаб громко рассмеялась и протянула ему свою маленькую ладошку.
– Спасибо вам, коммандер, за все, что вы сделали. – Она только раз крепко пожала ему руку и тут же отпустила. – Через неделю все мои люди будут чувствовать то же, что и я, и сожалеть о том, как они с вами обращались. Они очень хорошие люди, коммандер, просто они страшно устали и напуганы возможностью штрафа. Нам уже были продемонстрированы кое-какие жуткие примеры.
– Я знаю, – отозвался Редер и недовольно покачал головой. – Наказывать людей только за то, что они бесчеловечного равнодушия не проявляют, в высшей мере несправедливо.
– Да, – согласилась Бетаб. – Так или иначе, вы всегда будете желанным гостем на борту моего корабля. – Она поджала губы и бросила на него лукавый взор. – Если только сумеете кое от каких фокусов с моим оборудованием удержаться.
На сей раз ухмылка была совершенно искренней.
– Безусловно, мэм. В следующий раз я просто позволю вам везти меня туда, куда мне потребуется. Если вы, конечно, сможете меня внутри удержать.
– Придется вас к койке привязывать, – сказала она. – Другого способа это гарантировать я, честно говоря, не вижу.
Питер рассмеялся, а потом задумчиво уткнул язык себе в щеку, подражая Бетаб.
– Вот еще что, – начал он, заговорщически щуря глаза. – Вам не кажется, что после всего, что за этот рейс случилось, команда «Африки» небольшой премии заслуживает?
Бетаб тоже прищурилась.
– Пожалуй, – осторожно отозвалась она. – Но это зависит от того, что в бюджете имеется.
Редер порылся в заднем кармане брюк и достал оттуда пачку денежных ордеров, которую он затем отдал Бетаб.
– На самом деле это их деньги, – сказал он. – Велите им потратить их в порту или какую-нибудь вечеринку устройте. Только не говорите, откуда они у вас.
Бетаб одарила его удивленной улыбкой.
– Но ведь это ваш выигрыш в «динамику»!
– Да, но мне кажется несправедливым его с собой забирать – по крайней мере, весь. Половина-то у меня осталась. Все-таки я им столько беспокойства принес.
– Вы действительно не хотите, чтобы я им рассказала?
Питер покачал головой.
– Мне только жаль, что другую половину я потерял.
– Что ж, – сказала Бетаб, чуть приподнимая брови, – может статься, как раз благодаря вашей потере все так удачно обернулось.
«Черт побери, – с немалым удивлением подумал Редер, – до чего же все астронавты суеверные».
– Кто знает, – тактично отозвался он.
Наконец Редер кивнул и собрался уходить, но Бетаб торопливо спросила:
– Вы не забудете про тот рапорт, который написать собирались?
– Нет, капитан, не забуду. – Питер довольно неуклюже развернулся в узком проходе, обремененный к тому же личными вещами. – Это первое, что я намерен сделать. – Он посмотрел ей прямо в глаза. – Впрочем, никаких конкретных результатов не обещаю.
Бетаб задумчиво кивнула, машинально перебирая денежные ордера.
– Понимаю, – сказала она. Но ему показалось, что она все-таки на него рассчитывает.
– Возможно, когда-нибудь мы еще и встретимся. Я так думаю, эта война надолго.
Редер с серьезным видом кивнул.
– Был бы очень рад еще повидаться. – Его улыбка сделалась немного самодовольной, когда он пошел на выход. «Приятно, – подумал он, – что обаяние старины Редера по-прежнему как надо работает».
Только вот проклятая война все никак не давала ему задержаться на одном месте, чтобы попытаться из этого какие-то практические результаты извлечь.
База «Онтарио» не вполне соответствовала стандартам Лунобазы, но раз уж на то пошло, то здесь, на границе, ничего другого ожидать и не приходилось. База выглядела достаточно функционально, и все, что можно было сделать руками членов команд причаленных здесь судов, направленных на оформительскую работу во избежание губительного шалопайства, тоже было сделано. Тут даже фрески имелись, причем вполне симпатичные, для поставленных сюда убивать время любителей. Голые стены холлов и коридоров превратились в сосновые леса, скалы, озера и торфяные болота; кто-то явно воспринял название базы всерьез. Временами в рециркулированном воздухе начинал ощущаться аромат сосновых иголок, а откуда-то с далекого настенного озера доносился слабый щебечущий крик гагары.
«Передайте мне ток и макинау, – подумал Питер. – Мне надо местную атмосферу прочувствовать».
Опять к немалому удивлению Редера его там ожидала тележка. Он погрузил туда свой багаж и запрыгнул на сиденье. Затем он ввел в компьютер свой приказ, удостоверил свою личность при помощи капиллярного сканирования и непринужденно расслабился на спинке сиденья, когда тележка стартовала. С любопытством озираясь, Питер подметил, что по крайней мере в том секторе преобладали представители Торгового Флота. Особой роскошью база «Онтарио» никогда не отличалась, но теперь у нее был откровенно ободранный вид. Киосков здесь стало меньше, зато людей даже больше, чем база была рассчитана обслужить, причем все эти люди выглядели загнанными и измотанными.
«Все война, – с горечью подумал Питер. – Это из-за нее мы позиции сдаем. – Тут он покачал головой. – Временно, приятель, временно. Ничто Содружество надолго в бутылку не загонит».
Тележка привезла его к контрольно-пропускному пункту в центре станции. Предупредительные полосы яркого света тянулись там от пола до потолка подобно прутьям опускной решетки средневекового замка, и этот видимый свет отмечал границы шокового поля. Лазеры, которые пресекли бы любую несанкционированную попытку туда пробраться, разрезав нарушителя на обугленные ломтики, внутри светящихся колонн не просматривались, но все прекрасно о них знали даже без мигающей впереди надписи «ОСТОРОЖНО! СМЕРТЕЛЬНО ОПАСНЫЙ БАРЬЕР! ПОСТОРОННИМ ВХОД СТРОГО ВОСПРЕЩЕН!» Питер представил свои документы для проверки и прижал левый указательный палец к портативному опознавательному модулю.
– Благодарю вас, коммандер, – сказала сотрудница военной полиции. Затем она отключила барьер, и белые полосы исчезли.
Редер такой вид ограды не любил и всегда проходил через него с некоторой толикой подозрения. В детстве, когда ему было пятнадцать лет, он как-то раз чистого любопытства ради коснулся одного из тех лучей. Счастье, что там был всего лишь шоковый барьер, без смертоносного лазерного дополнения. Очнулся он, лежа на спине и глазея на чьи-то ноги. Когда звон в ушах прошел, владелец тех самых ног настойчиво поинтересовался у парнишки, как он до такой отчаянной глупости додумался. Теперь, двенадцать лет спустя, у Питера по-прежнему не было на это ответа, и он всякий раз внутренне содрогался, когда проходил за этот барьер.
Тележка покатилась дальше. Однако вместо того, чтобы направиться к стыковочным платформам, она
