Любопытно покопаться в чужом барахле, да? Вам дали шанс отличиться, парни, но вы упустили его. За это нужно платить.
– Чушь, – неуверенно возразил Гэско.
Он знал, что перед ним правовед, но не представлял, что Лед, на котором я выписывал юридические кренделя, весьма хрупок.
– Ваши имена, – обратился я к оставшимся полисменам, не удостоив Гэско взглядом.
Они предъявили жетоны. Ральф Лилли и Роберт Блоуэр.
– Благодарю. Вы, таким образом, становитесь ответчиками номер три и номер четыре. А теперь вам пора проваливать.
– Где досье? – насупился Гэско.
– Его здесь нет, поскольку я живу в другом месте. Именно поэтому, лейтенант, вы будете давать объяснения в суде.
– Мне это не впервой.
– Тем лучше. Кто ваш адвокат?
Он промолчал, и я направился к двери. Четверка неохотно потопала за мной.
Похоже, видеокамера присмирила их. Блоуэр пробормотал что-то про чертовых юристов, и на том инцидент был исчерпан.
Захлопнув дверь, я взял постановление на обыск. Клер сидела у кухонного стола с чашкой кофе и следила за мной.
Отвратительная процедура явно изнурила ее. Однако показывать, что мало-мальски нуждается в моем присутствии, она не собиралась.
– О каком досье шла речь?
Вряд ли мои дела ее интересуют.
– Долгая история.
Другими словами, не суйся. Клер поняла.
– Ты вправду обратишься в суд?
– Нет. У меня нет никаких оснований. Просто хотел их выгнать.
– Удалось. Поздравляю. Они вернутся?
– Нет.
– Приятно слышать.
Я сунул ордер в карман. Искать предписывалось только один предмет: папку с делом “Ривер оукс/ТАГ”. Досье вместе с копией было надежно спрятано у меня на чердаке.
– Ты сказала им, где я живу?
– Я не знаю, где ты живешь.
* * *
Воцарившейся паузы вполне хватило бы на выяснение моего нового адреса. Клер ею не воспользовалась.
– Мне очень жаль, что так получилось.
– Ничего страшного. Лишь бы не повторилось.
– Обещаю.
Расстались мы без объятий и поцелуев, даже не прикоснулись друг к другу. Я пожелал ей спокойной ночи и убыл.
Именно этого она и ждала от меня.
Глава 20
Во вторник мы с Мордехаем должны были вести прием в организации “Братство активных сторонников ненасилия”, сокращенно БАСН, едва ли не самом большом приюте столицы. За рулем опять сидел Мордехай. Он решил в течение первой недели сопровождать меня повсюду, дабы потом избавить от опеки навсегда.
Барри Нуццо остался глух к моим угрозам и предупреждениям. В “Дрейк энд Суини” предпочли жесткие правила игры, чему я не удивился. Похоже, ночной налет явился прологом моего светлого будущего. Я посчитал себя обязанным рассказать Мордехаю правду.
– Я уехал от жены, – начал я, когда машина тронулась с места.
В столь ранний час – восемь утра – печальная весть застала Мордехая врасплох.
– Мне искренне жаль, – ответил он, едва не сбив мужчину, совершавшего пробежку по обочине.
– Жалеть не о чем. Сегодня ночью в нашу квартиру ввалилась полиция с обыском. Хотели видеть меня, но больше всего – досье, которое я прихватил, уходя из фирмы.
– Что за досье?
– Дело Девона Харди и Лонти Бертон.
– Рассказывай.
– Как ты знаешь, Харди захватил заложников, потому что юристы “Дрейк энд Суини” лишили его крыши над головой.
Заодно с ним на улицу было вышвырнуто еще шестнадцать человек, не считая детей. В том числе и Лонти Бертон.
– Мир тесен, – вздохнул Мордехай.
– Склад, где они жили, стоит на участке, который “Ривер оукс” приобрела для строительства почтамта. Проект оценивается в двадцать миллионов долларов.
– Склад знаю. Там постоянно живут захватчики.
– Отнюдь не захватчики. Во всяком случае, мне они таковыми не кажутся.
– У тебя есть факты?
– Пока только предположения. Документы в папке подтасованы: кое-что изъято, кое-что добавлено. Самую грязную работу проделали руками ассистента из отдела недвижимости Гектора Палмы, он выезжал для инспекции и руководил процедурой выселения. Похоже, впоследствии его стала мучить совесть. Он прислал мне анонимную записку, где утверждал, что выселение было юридически небезупречным, и дал ключи от стеллажа, где хранилась папка. В вашингтонском отделении фирмы Палма со вчерашнего дня не работает.
– А где он?
– Хотел бы я знать.
– Он дал тебе ключи?
– Косвенно: оставил на столе вместе с запиской.
– И ты воспользовался ими?
– Да.
– Выкрал досье.
– Я не собирался совершать кражу, хотел снять копию.
Но по дороге в контору какой-то идиот врезался в мою машину, и я оказался на больничной койке.
* * *
– Это та самая папка, за которой мы ездили в отстойник?
– Совершенно верно. Я хотел без шума вернуть ее на место. Никто бы ничего не узнал.
– Весьма сомнительное предприятие. – Мордехай вознамерился обозвать меня ослом, да повременил до более близкого знакомства. – Что, говоришь, пропало из папки?
Я коротко изложил суть сделки.
– Главным для “Ривер оукс” было как можно быстрее стать владельцем участка. Когда Палма впервые появился на складе, его избили. Он подшил в дело докладную записку и поехал во второй раз, с охраной. Но отчет об этой инспекции отсутствует. Запись в регистрационной карточке есть, а отчета – нет. Думаю, его вытащил Брэйден Ченс.
– Что было в отчете?
Я пожал плечами:
– Кажется, Гектор прошелся по складу, поговорил с жильцами, узнал, что они исправно платят за клетушки Тилману Гэнтри. Понял, что эти люди вовсе не захватчики, а квартиросъемщики, находящиеся под защитой закона, регулирующего отношения между домовладельцем и нанимателем жилья. Но к тому
