– Да.

– И кто же был героем твоего тогдашнего сна?

– Бог.

Лицо ее застыло и напряглось.

– М-м… Я должна была догадаться.

Довольно двусмысленное замечание.

– Не паникуй. Слово «Бог» я использую для простоты, чтобы как-то называть то, что я пережил в коме и чему в человеческом языке нет определения. Бог не таков, каким мы его себе воображаем. Он не мужчина и не женщина. Он даже не дух. И говоря «он», я делаю это опять-таки лишь ради упрощения рассказа.

– Хорошенькое же ты знание получил! – криво улыбнулась Рейчел. – Ты хочешь убедить меня в том, что Бог – несчастный паралитик без памяти, одиноко сидящий в непроглядно темном беззвучном пространстве?

– В начале было именно так.

– Он что, правда такой бессильный… в начале?

– Не то чтобы бессильный. Ему просто кажется, что он бессилен.

– Не понимаю.

– Чтобы понять начало, ты должна понять конец. Когда доберемся до конца, ты заодно и начало уразумеешь.

Рейчел с сомнением хмыкнула.

– Припомни все детали того сна, – сказал я. – Некто в темном пространстве настолько одержим своими мыслями, что постепенно все его бытие сводится к вопросам: 'Кто я? Откуда я? Был ли я здесь всегда?' И после этого он начинает видеть перед собой парящий в пустоте черный шар, который виден только потому, что он чернее тьмы.

Рейчел кивнула.

– Теперь ты знаешь, что это за шар?

– Да. Космологическая сингулярность. Точка с бесконечной плотностью, с немыслимой температурой и немыслимым давлением.

– То есть черная дыра? Или нечто, что было перед Большим взрывом?

– Правильно. Нечто, бывшее перед Большим взрывом. А ты знаешь, что существовало до этого?

Рейчел пожала плечами:

– Никто не знает.

– Я знаю.

– И что же?

– Желание Бога знать!

В глазах Рейчел светилось любопытство.

– А что он хотел знать?

– Кто он, и что он, и откуда.

Рейчел взяла мою руку и стала машинально массировать мою ладонь.

– Насколько я помню, – сказала она, – черный шар в твоем сне однажды взорвался. Ты сказал – словно ядерный взрыв прямо перед тобой.

– Да. Свет пожирал тьму с фантастической скоростью, во всех направлениях. Но каким-то невероятным образом существо в моем сне постоянно находилось вне расширяющегося пространства взрыва.

– И как ты интерпретируешь этот образ? Бог, наблюдающий рождение Вселенной?

– Да, но это не интерпретация. Я просто видел это. Я видел то, что Бог тогда видел.

Рука, массирующая мою руку, замерла. Рейчел не могла скрыть печаль в своих глазах.

– Я знаю, что ты сейчас подумала, – сказал я.

– Дэвид, ты не можешь читать мои мысли.

– Я читаю твои глаза. Послушай, чтобы понять то, что я тебе рассказываю, хотя бы на двадцать минут забудь о своей профессии!

Она глубоко вздохнула.

– Я пытаюсь. Из кожи вон лезу. Ладно, излагай дальше.

– Я тебе описал виденное уже много недель назад. Только тогда я не понимал, что именно разворачивалось перед моими глазами. Тот взрыв был, конечно, тем Большим взрывом, о котором говорят астрономы и физики. Рождение материи и энергии из космологической сингулярности. Рождение времени и пространства, то есть нашей Вселенной.

– А что означали твои последующие сновидения? Теперь ты и в них разобрался?

– Напомню, что я видел. После Большого взрыва расширяющаяся Вселенная начала оттеснять Бога в сторону. Выражение 'оттеснять в сторону' довольно условно, потому что все происходило явно не в трех измерениях. Однако другое выражение трудно придумать. Впрочем, попробуем другой образ. Можно представить Бога как безграничный океан. Кстати, книга Бытия примерно так и описывает Творца. Итак, безграничный, абсолютно спокойный океан. Без волн, без движения.

– И вдруг Большой взрыв!

– Да, представим рождение Вселенной как внезапное появление крохотной сферы в центре Бога- океана. Эта сфера взрывоподобно расширяется, со скоростью света гоня воду во все стороны. Таким образом, можно сказать, что Бог оттеснен во все стороны. Или, проще, Бог находится вне Сферы- Вселенной.

– Понятно.

– Что случается в самой сфере, я наблюдал в своих более поздних видениях. Рождения галактики звезд, формирование планет и так далее. Я имел возможность в чудовищно ускоренном темпе просмотреть всю историю нашей Вселенной. Ты пришла к выводу, что я насмотрелся снимков, сделанных из космоса телескопом 'Хаббл'.

– Помню.

– В конце концов мои видения сосредоточились на Земле. Метеоры врезались в первозданную атмосферу планеты. Формирование аминокислот. От первых органических соединений к одноклеточным. От одноклеточных к многоклеточным. И пошел бурный процесс эволюции, организмы становились все сложнее и сложнее. Рыбы, амфибии, рептилии, птицы, млекопитающие, приматы…

– И венец всего – человек, – закончила Рейчел.

– Да. До появления первой органической жизни прошло десять миллиардов лет. Затем последовали новые миллиарды лет всяческих мутаций, в результате которых появился человек. Но для Бога это не представляло особого интереса.

Рейчел удивленно вскинула брови.

– Почему? Разве не Бог сотворил жизнь, разве в его планы не входила реализация заповеди 'плодитесь и размножайтесь'?

– Нет. Бог к творению не имеет ни малейшего отношения. Для Бога происходящее во Вселенной было сюрпризом.

– Просто заинтересованный, посторонний наблюдатель эволюции?

– Как бы поточнее выразиться… Первоначальное любопытство быстро сменилось скукой. Эволюция шла бурно, но ничего по-настоящему нового не создавала. Происходило бесконечное улучшение одного и того же.

Рейчел повернулась в кресле и смотрела на меня, изумленно округлив глаза.

– Стало быть, даже само возникновение жизни не произвело на Бога большого впечатления?

– Да, на смену кратковременному любопытству пришло глубокое разочарование. И только много- много позже, когда в кишении разнообразной жизни вдруг появился человек, Бог испытал потрясение, равное тому, что он пережил во время вспышки Большого взрыва.

– Что же его поразило?

– Появление сознания. Человеческого разума. Где-то в Африке уже владеющий орудиями труда гоминид с относительно большим мозгом вдруг осознал собственную смертность. Впервые живое существо обрело способность представлять будущее, в котором его не будет. Поняв, что смерть есть ожидающее всех