оттянуть на себя резервы французов.
Между ночью с 23 на 24 марта, ставшей началом атаки, и 26 марта вьетминьцам в ходе упорных боев удалось овладеть всеми французскими аванпостами за исключением одного – угольной шахты, где держали оборону девяносто пять воинов-партизан из местного племени то{42}. Как и в Винь-Ене, на начальной стадии операция развивалась вполне удовлетворительно для Зиапа. 26 марта Зиап развернул 316-ю дивизию для решающего штурма. Вот тут и сделался вдруг очевидным негативный момент, не учтенный вьетнамским главнокомандующим при выборе Мао-Ке. Три эсминца и два десантных судна французского военно-морского флота поднялись вверх по течению реки Да-Бак и открыли сильный орудийный огонь по скоплению живой силы 316-й дивизии. Этот обстрел с кораблей, а также налет авиации привели к огромным потерям среди личного состава 316-й и сорвали ее атаку еще до того, как она началась. 27 марта Зиап перегруппировал 316-ю для новой атаки.
Де Латтр на первой стадии наступления противника к Мао-Ке реагировал медленно и осторожно. Даже 26 марта он все еще полагал, что активизация сил Зиапа у Мао-Ке может быть лишь диверсией. Де Латтра беспокоило, что ему никак не удается установить местонахождение 308-й и 312-й дивизий Вьетминя. Он не знал, что им отведена роль поддержки 316-й при Мао-Ке, и опасался их внезапного удара на каком-нибудь участке обороны с северной стороны периметра. Вследствие этого 26 марта де Латтр, наряду с морскими судами, послал к Мао-Ке только один батальон парашютистов и несколько артиллерийских батарей. Рано утром 27 марта, в 4.00 перегруппированная 316-я дивизия со всей яростью бросилась в атаку на бойцов то, оборонявших угольную шахту. Схватка была ожесточенной, но защитникам удалось продержаться до утра, когда в дело вступили французские самолеты, обрушившие на головы коммунистов бомбы и напалм. В 14.00 27 марта французский парашютный батальон выдвинулся из деревушки Мао-Ке, чтобы выручить подразделение, защищавшее шахту, но вскоре натолкнулся на мощный артиллерийский, минометный и пулеметный огонь противника. Весь остаток дня парашютисты были буквально прижаты к земле и лишь ночью смогли вернуться обратно в Мао-Ке.
Двадцать седьмое марта принесло Зиапу и его измотанным войскам еще один сюрприз. С наступлением темноты партизаны то, так храбро оборонявшие шахту от подавляющих сил противника, искусным маневром обошли позиции осаждавших их вьетминьцев и благополучно отступили к деревне. При этом они забрали с собой не только своих раненых, но и семьи соплеменников, жившие при шахте.
Теперь, когда все французские аванпосты были уничтожены, 28 марта Зиап мог начать решающий штурм. В 02.00 артиллерия Вьетминя обрушила на Мао-Ке шквал огня, затем в атаку “живыми волнами” ринулась пехота. В охваченной пожарами и взрывами деревне разгорелся ожесточенный бой. С ближайших подступов французская артиллерия вела заградительный огонь, в то время как парашютисты и уцелевшие солдаты гарнизона сходились с вьетминь-цами в рукопашных схватках, сражаясь за каждую улицу, каждый дом. Второй полк Вьетминя получил приказ поддержать своих товарищей в Мао-Ке, но угодил под артиллерийский огонь французов в заранее пристрелянной зоне и был полностью рассеян. К середине утра штурм прекратился и атакующие начали отходить. Провал очередной тщательно спланированной операции стоил Зиапу более 3 000 человек. Кроме того, он проиграл де Латтру уже второе сражение, хотя заслуга в том последнего и не была особенно велика.
Выявить и “разложить по полочкам” ошибки, допущенные Зиа-пом в сражении при Мао-Ке, довольно легко. Во-первых, он не воспользовался промедлением де Латтра, не сразу пославшего подкрепления к Мао-Ке. Зиапу следовало захватить деревню до появления там парашютного батальона, а также предвидеть вероятность вмешательства французских военно-морских сил, сорвавших атаку вьетминьцев. На протяжении всей операции Зиап проявлял нерешительность, кроме того, он оказался настолько близорук, что не учел возможностей флота противника, как раньше, при Винь-Ене, не рассчитал, сколь губительными для его армии окажутся действия французской авиации.
Несмотря на кровавые неудачи при Винь-Ене и Мао-Ке, Зиап и прочие руководители Вьетминя решили осуществить еще одну попытку Всеобщего контрнаступления и пробиться в дельту до того, как задует муссон. На сей раз Зиап выбрал для нанесения главного удара район реки Дай (Сонгдай) на юго-западном участке линии де Латтра, назвав операцию “Куанг Трунг” по имени легендарного вьетнамского героя, сумевшего в 1789 году разбить китайцев под Ханоем. Критики кампаний, которые вел Зиап в 1951-м, неизменно задаются вопросом: а стоило ли затевать еще одну операцию после поражений при Винь-Ене и Мао-Ке? На первый взгляд их доводы выглядят разумными, однако на решения вьетнамского главнокомандующего все же оказывали влияние факторы, заставившие его вообще начать наступательные действия в том году. Как считал Зиап, время работало на французов, сила которых по мере поступления военной помощи из Соединенных Штатов возрастала. Кроме того, вьетминьцы рассчитывали расширить свои людские ресурсы, а также решить продовольственную проблему, по-прежнему остро стоявшую перед ними. Победа в кампании на реке Дай могла дать коммунистам контроль над провинциями Нинь-Бинь и Нам-Ха, где в год собирали три урожая риса и где жило большое количество потенциальных солдат.
Учитывая все политические, экономические и военные соображения, выбор в качестве объекта для третьего наступления Вьетминя участка на реке Дай можно назвать вполне разумным. Во-первых, объект этой атаки представлялся более скромным, чем конечные цели двух предыдущих кампаний, в первом случае Ханой и во втором – Хайфон. Разработчик операции “Куанг Трунг” был готов в случае успеха удовлетвориться лишь южной окраиной дельты, провинциями Нинь-Бинь и Нам-Ха. Захватив эти провинции, Вьетминь мог бы не только контролировать густонаселенные и богатые рисом территории, но и нанести чувствительный удар по своим врагам католикам, наиболее многочисленным именно в этой части Северного Вьетнама.
Для Зиапа район реки Дай представлялся привлекательным еще и с тактической точки зрения, поскольку хорошо подходил для нанесения неожиданного удара. Оба предыдущих удара были нацелены на северный фланг линии де Латтра, находившийся недалеко от Вьет-Бака и китайской границы – мест концентрации войск и центров снабжения Вьетминя. Именно на этом направлении французы должны были ожидать очередного нападения, так что скрытно подготовленная атака на каком-либо другом участке застигла бы их врасплох. Кроме того, сама местность вдоль реки Дай благоприятствовала проведению внезапной атаки. Западный берег реки, контролируемый вьетминьцами, был выше восточного, где находились французские оборонительные сооружения, и представлял собой обширный и поросший густыми джунглями карст (известковые отложения), изрезанный множеством расщелин, глубоких оврагов и пещер. По нему нападающие могли незаметно выйти на позиции для атаки. На такой местности можно было легко спрятаться от французской авиации. В то же время река Дай, проходимая только для легких речных и десантных судов французов, была слишком мелководной для эсминцев, сыгравших решающую роль при Мао-Ке, и те не имели возможности достичь предполагаемого района боевых действий. Еще одно преимущество Зиап видел в том, что в этой части страны размещалась свежая, еще не изведавшая поражений 320-я дивизия Вьетминя. Столь же важным обстоятельством было наличие в районе предстоящей операции двух ранее просочившихся туда локальных частей Главных сил, 42-го отдельного полка и 64-го полка из 320-й дивизии. Во время своей третьей атаки Зиап собирался использовать эти полки особым образом.
Хотя стратегическая цель Зиапа была ограниченной, тактический план его кампании на реке Дай являлся наиболее впечатляющим по сравнению с планами других операций Всеобщего контрнаступления 1951 года. В течение апреля 312-я дивизия должна была отвлекать внимание французов боевой активностью в секторе Винь-Ена, создав угрозу этому городу и проникнув в глубь тайской территории, лежащей далее к западу. Под прикрытием этой диверсии Зиап. предполагал снять 308-ю дивизию с занимаемой ею позиции на севере дельты и перевести вокруг западной оконечности линии де Латтра для атаки вражеских позиций с юга. Это было монументальное предприятие, предполагавшее не только передислокацию 10 000 – 15 000 солдат, но и использование 40 000 носильщиков. Со своих позиций в карстовом районе, прилегающем к реке Дай, 304-я дивизия должна была наступать на Фу-Ли, а 308-я дивизия – штурмовать Нинь-Бинь. Обе эти атаки планировались как второстепенные и были предназначены для того, чтобы сковать французские резервы. Главный удар предстояло наносить 320-й дивизии, исходная позиция которой находилась далее к юго-востоку. Перед ней стояла задача овладеть южным краем дельты и соединиться со своим 64-м полком около Тай-Биня. Одновременно 42-й отдельный и 64-й полки должны были атаковать французов позади оборонительных рубежей линии де Латтра, чтобы вызвать беспорядок в тылу противника и помешать выдвижению его резервов против 320-й дивизии.
