Ханоя и Хайфона. Сначала предполагалось проводить операцию в течение трех дней, но потом дата окончания бомбежек была отодвинута на неопределенный срок или до того момента, когда коммунисты проявят намерение вернуться к переговорам. Фактически “LINEBACKER II” продолжалась с 18 по 29 декабря, и за этот период самолеты ВВС и ВМФ США совершили: В-52 – 724 и штурмовики – около 640 боевых вылетов, сбросив примерно 20 000 тонн бомб. Кроме того, было осуществлено еще 1384 боевых вылета по поддержке действий ударной авиации (для создания помех системам локаторов, проведения дозаправки в воздухе, истребительного прикрытия, подавления ракетных установок и радаров). По соображениям технического характера В-52 производили бомбометание преимущественно по удаленным от густонаселенных районов объектам, а штурмовики (способные наносить точечные удары) работали по целям в городах.
В результате двенадцатидневной кампании военный потенциал Северного Вьетнама, его промышленность и экономика оказались практически уничтоженными. Фактически на территории страны уже не осталось объектов, по которым можно было бы нанести удары на законных основаниях. Кроме того, коммунисты лишились возможности защищаться от налетов в дальнейшем. Все аэродромы лежали в руинах, к тому же у ПВО кончились ракеты, и в последние три дня операции американские самолеты выполняли боевые задания в условиях практически полного отсутствия зенитного и истребительного противодействия.
Потери авиации США от всех средств ПВО противника, вместе взятых, составили всего двадцать шесть самолетов (включая пятнадцать В-52). Принимая во внимание погодные условия (выдалось всего двадцать часов хорошей погоды), характер операции и плотность населения в районах вокруг военных объектов, жертвы среди гражданского населения были поразительно незначительными. По заявлению Ханоя, 1318 гражданских лиц погибло и 1261 человек было ранено.
Но что самое главное, в Ханое получили “закодированное послание” Никсона и прекрасно его поняли. 26 декабря коммунисты стали проявлять признаки желания вернуться к переговорам, а 29 декабря Никсон отдал распоряжение о прекращении рейдов. Дебаты по поводу того, рождественские ли бомбардировки способствовали проявлению Ханоем большей покладистости в вопросе возврата к столу переговоров, не утихают и по сей день. Точный ответ знают, наверное, только стены мрачных кабинетов Политбюро ЦК ПТВ. Я считаю, что бомбардировки определенно послужили катализатором процесса.
Думается, повлияли не только сами бомбардировки, но страх перед тем, что могли предпринять США затем. В Политбюро ЦК ПТВ наверняка спрашивали себя: как далеко зайдет Никсон в следующий раз? На чем он остановится? Особенно актуально звучал вопрос в свете того, что президент США решился на рискованный шаг, несмотря на протесты СМИ и конгресса, невзирая на осуждение со стороны большинства стран мира. Не менее беспокоил Политбюро ЦК ПТВ и тот факт, что ни русские, ни китайцы не сделали ничего, чтобы защитить своих “вьетнамских товарищей”. Где гарантия того, что они вмешаются, если американцы нанесут еще более опустошительный удар? А что, если Никсон прикажет бомбить дамбы на Красной реке? В Политбюро ЦК ПТВ всегда больше всего боялись именно такого удара. Или же их посещали какие-то другие, еще более страшные мысли?
Как ни смешно, но американские СМИ и их ложное освещение операции “LINEBACKER II” лишь усилили страх Ханоя перед “второй серией” бомбардировок. “Нью-Йорк тайме” и “Вашингтон пост” выразили сомнения в нормальности Никсона. Первая писала: “Американцы должны открыто высказаться о том, не сошел ли с ума кое-кто в Вашингтоне”‹30›, а “Пост” призывала “американцев… поинтересоваться состоянием рассудка президента”. 27 декабря один из ведущих постоянных рубрик, Стюарт Элсоп, конкретизировал вопрос: “Что предпримет Никсон, если северные вьетнамцы не вернутся к переговорам? Применит к Ханою атом? Ударит по дамбам? Или будет бомбить Северный Вьетнам до тех пор, 'пока ад не замерзнет'?”‹31› Эрик Севэрид спрашивал о том же, сидя перед телекамерой в студии CBS 22 декабря: “До каких пределов мы будем поднимать планку?” Возможные ответы на заданные Элсопом и Севэри-дом вопросы не могли устраивать Политбюро.
Сходство ситуации в США после Новогоднего наступления и рождественских бомбежек отмечалось как в том, что касалось освещения событий СМИ, так и в реакции администрации. Подобно Джонсону после Тета, Никсон в конце 1972-го тоже хранил молчание в отношении задач и подлинных результатов акции. Киссинджер, правда, выступил, но не дал должных объяснений. Никсон же особенно старательно дистанцировался от операции. Так же, как и в 1968-м после Тета, СМИ и антивоенные активисты могли свободно надрывать глотки в отношении аморальной резни, устроенной организаторами “ковровых бомбардировок”. В своих воспоминаниях Никсон объясняет молчание стремлением сделать все так, чтобы операция не выглядела откровенным ультиматумом Ханою, поскольку это могло произвести обратный эффект и укрепить в северных вьетнамцах нежелание договариваться по-хорошему. Но, пропустив всего несколько страниц мемуаров Никсона, можно прочесть, как их автор обвиняет президента Джонсона в тех же грехах, в которых был повинен сам в декабре 1972-го. Никсон пишет:“…он (Джонсон) отказался от публичной борьбы за свою политику – не стал добиваться ее поддержки в народе. Фактически он попытался отмежеваться от нее”‹32›. Что ж, ни в каком законе не записано, что политик обязан быть последовательным.
На молчание Никсона ответила молчанием одна прежде особенно голосистая общественная группа, студенты. Они не очень-то буйствовали в своих кампусах. Конечно, многие бунтари отправились домой, встречать Рождество в кругу семьи, но лучшим транквилизатором стало заявление Никсона 28 июня 1972 года о том, что призывников не будут посылать во Вьетнам. Теперь война больше не казалась студенческой молодежи такой аморальной. Иными словами, озабоченность американских студентов сердцами и душами вьетнамского народа в реальности являлась неусыпной заботой о расположенной несколько ниже части их собственных тел.
Вне зависимости от того, что толкало северных вьетнамцев обратно к переговорному столу, “технические эксперты”, опять собравшиеся в Париже, обнаружили у коммунистических делегатов нечто новое – настойчивое стремление к скорейшему заключению мира. На встрече 8 января Тхо “приветствовал” Киссинджера горькими упреками за бомбежки, но 9 января оба переговорщика занялись делом, а к 13-му числу “выковали” наконец базовое соглашение.
Некоторые протоколы все еще нуждались в доработке, но устранение шероховатостей было вполне достижимым. Киссинджер, наученный печальным опытом октября, сказал Тхо, что ему придется показать документ сначала Никсону, а потом Тхиеу. 15 января Никсон предварительно одобрил соглашение, а 16 января Хэйг прибыл в Сайгон с неприятной и неблагодарной миссией – “продать” договор президенту Южного Вьетнама.
Когда Хэйг показал текст Тхиеу, тот назвал документ “соглашением о капитуляции”‹33›. В ответ Никсон начал атаку на Тхиеу по двум направлениям. Американский президент признавал, что соглашение неидеально, но убеждал южновьетнамского руководителя, что надо принять договор, заверяя, что США покарают коммунистов, если те вздумают нарушать условия. Также Никсон пообещал добиться от конгресса продолжения оказания помощи Южному Вьетнаму. Когда и это не помогло, Никсон пригрозил Тхиеу, что Соединенные Штаты все равно подпишут соглашение, хочет того Сайгон или нет, но в таком случае на их помощь Южному Вьетнаму рассчитывать не стоит. Оказавшись перед выбором – маленький пряник или большой кнут, Тхиеу сдался, и 23 января 1973 года соглашение было формально ратифицировано.
Оно содержало следующие основные условия:
1. Предусматривается прекращение огня на местах.
2. Вывод войск Соединенных Штатов и обмен военнопленными осуществляются в шестидесятидневный срок.
3. Как США, так и Северному Вьетнаму запрещено направлять дополнительные контингенты войск в Южный Вьетнам.
4. Пополнение снаряжения могло осуществляться по принципу один к одному.
5.Создаются две комиссии – Объединенная военная комиссия (Южный Вьетнам-АСВ/ВК) и Международная комиссия по контролю и надзору (Венгрия, Польша, Индонезия и Канада) за соблюдением договоренностей, достигнутых в рамках заключенного соглашения.
6. Учреждается Национальный совет национального примирения и согласия для организации свободных выборов в Южном Вьетнаме.
7. ДМЗ восстанавливалась в полном соответствии с Женевскими договоренностями 1954 г.
