– Вы могли бы назвать меня чернокнижником. Когда-то представители моей расы активно пытались исследовать космос, и вышло так, что некоторым экспедициям повезло наткнуться на пару довольно интересных артефактов. Один из них принято считать неким «большим галактическим архивом». Кто и когда его составил – непонятно, но факт, что после расшифровки первых же его томов, наши правители резко ограничили все полеты. Я, молодой тогда кадет, волей случая получил доступ к полузабытым материалам и «заболел» на всю жизнь. Из-за этого, собственно, мне и пришлось бежать с Улара. Потом я систематически скупал все старинные носители информации – вплоть до древних бортжурналов, где-то кем-то когда-то обнаруженных. Если очень постараться, то даже из спекшегося при аварии или боевом поражении комка мертвых кристаллов иногда удается выудить чертовски интересные вещи. Ну так вот, про арелиаты я знаю немного больше, чем Ти… суть в том, что он меняет не только тело живого существа, попавшего в состав временного экипажа, а еще и перестраивает нейронные цепочки мозга. Те, кто, видимо, и примчался сюда на скауте, уже не совсем люди. Это многое объясняет.

– Состав экипажа арелиата известен, но более чем приблизительно, – отозвался Борис. – И я не слышал, чтобы там были массин и тем более представитель вашей расы. Впрочем, у нас часто все «более чем приблизительно». Но те люди исчезли навсегда. Или?..

– Вот именно – или, – неожиданно заговорил Дервиш. – Вы думаете, им было сложно изменить имена и внешность и осесть в колониях? Черт возьми, теперь я и сам начинаю кое-что припоминать. Похоже, я сталкивался с одним из них – и при очень странных, я бы сказал, обстоятельствах. Впрочем, это долгая история… Значит, мы можем иметь еще троих, и они, боюсь, здорово попортят нам жизнь. Эта публика, мистер Козак, и впрямь обладает довольно интересными способностями. Нет, сквозь стены они не ходят, но вот отвести глаза – запросто.

– Только не мне, – тихо хихикнул Дзе. – На мой мозг человек воздействовать не в состоянии. Радуйтесь, что погиб пси-навигатор. С его способностями ориентироваться в полевых потоках нам всем пришлось бы несладко. Безмозглые массины создали себе опасную игрушку, а потом долго не могли сломать ее насовсем. Вы же знаете эту историю?

– Знаю, – поморщился Козак. – Попытка создания принципиально новой системы оружия, прямое волновое взаимодействие нескольких пилотов и квазиживого корабля… любые порождения разума, наделенные собственной логикой, рано или поздно обретают собственную волю, и тогда уже – все, ищите виноватых. Как будто они этого не понимали!

– Для того, чтобы понимать, надо иметь, чем. А пустоголовым зубастым зверушкам очень хотелось доказать тровоортам, что именно они, зубастые, способны одним рывком обеспечить полную безопасность торговых конвоев при минимальных, как думалось, затратах, – фыркнул Тибальд.

– Что вы о них такого низкого мнения? – удивился Козак. – Массин-ру довольно симпатичны – по- своему, конечно…

– Даже говорить не хочу, – махнул рукой пират. – Извините, господин полковник, но тут наши мнения расходятся самым решительным образом. Эти болваны тупее, чем самый тупой колониальный пастух, сутками греющий на солнышке задницу – так что не будем портить друг другу настроение от беседы. Давайте лучше попробуем перейти к делу. Вы представляете себе, что такое Горлышко?

– Никогда не интересовался, так что полагаюсь на вашу эрудицию.

– Зря вы иронизируете, сэр, мы сейчас в одной лодке, и подводить вас мне себе дороже выйдет. Так вот, Горлышко – это вход в энергокомплекс, построенный создателями тиуи. Выглядит он на человеческий глаз довольно странно, но их логика для нас непостижима. Оттуда можно попасть в купол тиуи, который чаще называют собственно Храмом, хотя к культовым сооружениям он не имеет абсолютно никакого отношения, это просто попытка наспех заэкранировать древний излучатель «одеялом» из пассивных волновых фильтров. Попытка неудачная, потому что никто так и не разобрался, на каких, собственно, принципах тот работает. Вроде все вполне понятно, и в то же время – не сходятся дебет с кредитом, хоть тресни. Ясно одно – под водопадом установлен колоссальный автономный конденсатор, который столетиями копит энергию, а потом одним плевком отдает ее подбежавшему на зов арелиату. Кстати, этим и объясняются все те чудеса, о которых вы уже, наверное, наслышаны – перед выбросом комплекс «зовет» того, кто может его услышать.

– Что-то слишком часто это происходит, – вставил Дервиш. – А арелиат тут еще никто не видел.

– Вы совершенно правы, мистер Пауль, но те явления, о которых вы сейчас упомянули – это микроутечки, участившиеся, видимо, в последние столетия. Никакого другого объяснения не существует.

– Тибальд, где вы умудрились получить инженерное образование такого уровня? – проворчал Козак.

– Не волнуйтесь, не в Риме, не в Петербурге и даже не в Массачусетсе. Собственно, образования как такового у меня нет, но кое в чем я разбираюсь лучше самых сильных земных суперфизиков. Так что извольте слушать дальше. Как всем известно, нижняя часть комплекса полностью залита водой и оснащена некоторыми ловушками, чтобы туда не совались посторонние. В момент, когда прибытие арелиата уже близко, вода уходит, и открывается проход в телепортационные камеры, где и сосредотачивается будущий экипаж. Вся эта система построена почему-то с использованием некоего фактора случайности, и в хрониках описаны случаи, когда на арелиат попадали действительно случайные, так сказать, экземпляры, и рейд его оказывался бессмысленным. Логика создателей всей этой системы, как я уже говорил, нашему анализу не поддается.

– И сейчас камеры уже открыты?

– Возможно, хотя я уверен в своих прикидках – у нас еще не менее двух суток. Я не буду объяснять вам методику расчетов, мистер Козак, потому что это займет очень много времени, постарайтесь просто поверить мне на слово.

– Продолжайте… будем считать, что я вам верю. Камеры открываются – и что дальше?

– А дальше – все. Арелиат подходит почти вплотную к водопаду, экипаж телепортируется на борт, и он уходит в следующую точку треугольника. Там все повторяется. После прохождения последней точки арелиат готов к броску в любом направлении.

Козак задумался. За всю его долгую карьеру ему еще ни разу не приходилось сражаться в таких, мягко говоря, нестандартных условиях. Мало того, что он и близко не представляет себе, как выглядят эти чертовы подземелья – ладно, там, по крайней мере, не раз бывал Дервиш, – так еще и загадочная публика с разбившегося скаута, обладающая, возможно, целым рядом экзотических способностей. И как в такой ситуации достать проклятого братца Хендрика? Ох, придется, похоже, все-таки везти Ахиму одну только его буйную головушку. Если, конечно, удастся довезти свою собственную.

Да и это еще не все – как поведут себя люди Стасова, не съедут ли с катушек от такой экзотики? Ему случалось видеть вполне обученных солдат, терявших чувство реальности и в более спокойном деле, а тут даже не солдаты, так, гангстерская «пехота», привыкшая к разборкам на пустырях да поножовщине в портовых барах. А у того же Гусака – несколько абордажников, людей, как ни крути, суровых и опытных именно в таких вот стычках: ограниченное пространство, огонь в упор, и выживет тот, у кого крепче нервы да реакция быстрее.

Однако выхода, по сути, нет. Бросить и улететь? Но Ахим никогда не поверит ни в какие истории про полумифический арелиат – он человек до омерзения конкретный, сказки его не интересуют. Да и с точки зрения Присяги тоже выходит не лучшим образом. Понятно, что ни каких отчетов полковник Козак писать не станет, но вот уважение к самому себе он потеряет навсегда. По сути, он сейчас единственный представитель власти, обязанный защищать своих сограждан вне зависимости от возможного исхода дела. Случаются отступления, вызванные объективными обстоятельствами, необходимостью сохранить то, что еще имеешь для будущего. Здесь не то, все твое будущее четко ограничено ближайшими сутками. Потом уже никаких битв не будет… Значит, отступи – и всю жизнь помни об этом?..

Борис посмотрел на Тибальда. Если Дедушка, как и Дервиш, вел себя совершенно спокойно, то пират после озвучивания версии о возможном появлении бывших членов экипажа арелиата, вдруг занервничал, причем совершенно отчетливо. Знает больше, чем говорит? Возможно. Но раз не сказал сразу, вряд ли скажет сейчас.

– Кстати, – повернулся он к нему, – а как вы сюда добрались?

– Хреново, – покачал головой Тибальд. – Вам попадалась когда-нибудь бракованная техника? Вот нам