куда лучше своего двоюродного брата понимал, что означают для них этиновости.

– Слишком быстро, – пробормотал Тиег. – Боже правый, надо скорее сообщить обо всем дяде Джорему. Они там как раз с Анселем и Джессом строят планы выступления… намеченного через полгода.

– Да, похоже, что нам придется действовать гораздо раньше. Никаких шести месяцев у нас просто нет, – отозвалась Райсиль. – Они в комнате заседаний? Я должна вернуться как можно скорее, и если мы хотим исполнить хоть что-то из своих замыслов, то следует поторопиться.

– Я тебя провожу, – согласился Тиег. – Камлин, к сожалению, должен отказаться от своего предложения тебя сменить.

По дороге, воспользовавшись мысленным контактом, Райсиль изложила брату весь свой план, не скрывая грозящей им обоим опасности. Они с Тиегом всегда были откровенны друг с другом, и уже давно втайне от старших лелеяли этот замысел.

Спустя несколько минут она уже излагала последние новости своему дяде и другим четверым мужчинам, что сидели вместе с ним за столом, заваленном картами и какими-тодокументами. Она не ожидала встретить здесь Ниеллана с Квероном, но, впрочем, была давно знакома с ними со всеми, и прекрасно знала, какие аргументы они могут выдвинуть в споре, – равно как и то, что любые споры все равно приведут к единственному выводу, именно такому, какой она и предлагала. Но сперва требовалось настоять на своем.

Разумеется, последнее слово оставалось за дядей Джоремом, хотя епископ. Ниеллан и превосходил его как возрастом, так и церковным рангом. Джорем был единственным изних, кто был замешан в эту историю с самых первых дней, еще когда его отец, святой Камбер, только замышлял восстановить на престоле династию Халдейнов. Лишь одному Джорему было ведомо, как все это происходило на самом деле, и лишь Джорем мог взять на себя ответственность за то, что следовало совершить теперь.

Эта власть дорого стоила ему. С каждым годом в волосах появлялось все больше седины, и в последнее время на висках даже обнаружились залысины. Чаще всего он носил простую черную рясу, а не привычное синее михайлинское одеяние. Лицо его, некогда столь миловидное, сделалось аскетично-суровым.

И все же он по-прежнему оставался рыцарем-михайлинцем. И пусть он давно уже не носил свою старую синюю рясу, надевая ее лишь в исключительных случаях, он все же подпоясывался белым рыцарским поясом, словно в одном-единственном человеке воплотился весь символический смысл, коим наделено было самое существование ордена михайлинцев. Если бы орден не был разгромлен в Гвиннеде, то сегодня этот человек мог бы стать его верховным настоятелем. И пусть к сорока трем годам он уже не являлся первоклассным воином, но зато его интеллект достиг высочайшего расцвета.

Его верные товарищи тоже представляли собой значительную силу. Справа от Джорема сидел Ниеллан Трей, изгнанный епископ Дхасский. Прежде чем занять этот пост, Ниеллан, подобно Джорему, был михайлинцем. И даже теперь, хотя ему было уже за шестьдесят, во всех его повадках, в гордой посадке седой головы, во всех движениях, чувствовалась былая мощьи властность. Он также носил белоснежный рыцарский пояс.

Отец Кверон являлся одним из постоянных Целителей при убежище, если не считать Тиега. Гибкий, точно стальной прут, и целеустремленный, последние годы он вновь стал заплетать поседевшие волосы в гавриилитскую косу, ибо к этому ордену принадлежал изначально, прежде чем создать общество служителей святого Камбера, а затем сделаться последователем проповедника Ревана. Священником и Целителем он оставался всегда, и в сердце своем пребывал гавриилитом, хотя сейчас носил серую рясу слуг Камбера под зеленой целительской накидкой, предпочитая ее белому гавриилитскому одеянию. Впрочем, вне этих стен и та, и другая ряса означала бы для него смертный приговор.

Кроме того, в комнате находились Ансель и Джесс. Обоим сейчас было под тридцать. Ансель очень напоминал своего дядюшку в том же возрасте. Как и у Джорема, у него былисветлые глаза, но волосы более золотистого оттенка, к тому же выгоревшие на солнце почти до белизны. Он стригся очень коротко и носил простые кожаные доспехи, залатанные в нескольких местах. Его домотканая рубаха явно нуждалась в стирке.

Джесс был пониже ростом и поплотнее, чем Ансель, но одевался точно так же, только волосы отпускал длиннее, и завязывал их на затылке в хвост. Воины сейчас сняли мечи и положили их на другом конце комнаты на низенький столик. Клинки эти казались на первый взгляд совершенно непримечательными и не привлекали внимания в своих потрепанных ножнах, однако сделаны были они из лучшей р'кассанской стали. Оба молодых человека последние шесть лет были заняты тем, что собирали информацию и готовили нужных людей, которые рано или поздно помогут им совершить переворот в Ремуте и добиться полного освобождения династии Халдейнов из-под ига советников.

Выслушав доклад Райсиль, Ансель нахмурился и подошел к концу стола, перечитывая один из списков, которые он принес Джорему, а затем вопросительно покосился на дядю. Джесс безмолвно вертел карту в мозолистых, обгоревших на солнце руках, и в золотисто-карих глазах его мелькала тревога.

– Не могу понять, почему они позволили королю направиться в Истмарк, – заметил Джесс наконец. – До сих пор они даже на прогулку не выпускали его из города, не говоря уж о военной кампании. Это слишком опасно, и мы даже не берем в расчет физическую угрозу. Что если он попытается закусить удила и потребовать для себя свободы перед сторонними свидетелями?

– Может, они и не хотят, чтобы он возвращался, – возразил Ансель. – В конце концов, на подходе еще один наследник. Почему бы им не подстроить королю гибель в бою, точно так же, как якобы умер его брат. Возможно, им даже удалось бы придумать способ обвинить во всем нас.

– Как ты не понимаешь, не имеет никакого значения, почему они отпускают его! – воскликнула Райсиль, обеими ладонями упираясь в столешницу. – Самое главное, это то, что он уезжает… И он будет в большой опасности. Нам необходимо что-то предпринять.

– Досадно, что все произошло столь внезапно, – заметил Ниеллан негромко и потянулся за картой Истмарка. – Но каковы бы ни были замыслы сановников, нам необходимоиметь на севере своего человека. Если повезет, возможно, мы сумеем помешать Мареку использовать какое-нибудь подлое колдовство.

Отодвинув от себя стопку бумаг, Ансель откинулся в кресле.

– Боюсь, этого будет недостаточно, – пробормотал он. – Дядя Джорем, каково будет твое мнение?

Джорем со вздохом отбросил разодранное перо, которое методично доламывал, пока остальные спорили. Он тщательно старался не встречаться взглядом с Квероном.

– Все это делает наш изначальный замысел невозможным, – заметил он. – Однако мы не в состоянии сместить все намеченные действия на целых шесть месяцев. Это попросту невозможно.

– Все целиком, конечно, нет, – промолвила Райсиль.

Все до единого, за исключением Тиега, в изумлении повернулись к девушке.

– Надеюсь, что я ослышался, и ты говоришь совсем не о том, о чем я подумал, – пробормотал Кверон.

Стиснув зубы, Райсиль приготовилась к долгому спору.

– У нас остается один-единственный выход, если мы все еще хотим, чтобы король через полгода оставался в живых… – она заставила себя говорить спокойно. – Мы должны пробудить в нем магические способности не позднее, чем сегодня же ночью.

Закрыв глаза, Джорем глубоко вздохнул. Кверон молча тряс головой. Ансель с Джессом встревоженно переглянулись. Ниеллан наблюдал за ними молча и лишь нервно крутил на пальце епископский перстень, выдавая овладевшее им волнение.

– Об этом не может быть и речи, – объявил наконец Джорем, не глядя на племянницу.

– Нет, речь именно об этом. Выслушайте меня. Мы знаем, что он владеет чарами истины и также обладает защитами. То же самое было и у Джавана, когда вы передали ему магию Халдейнов. Но он должен получить полный доступ к своим способностям прежде, чем отправиться на войну, в ходе которой противник способен использовать против него колдовство, будь то сам Марек, или только Миклос. И тот, и другой готовы разделаться с ним любой ценой, если только дать им шанс. Мы не можем себе позволить окружить его защитниками-Дерини, и кроме того, Ансель с Джессом не смогут охранять его постоянно.

– Вопрос не в этом, – возразил Джорем. – То, что ты предлагаешь, попросту недостижимо. Кто, по- твоему, готов взяться за это дело?

– Вы, я, Тиег, Микаэла.

– Микаэла? – переспросил Джорем.