Джулия рассказывала о любви кардинала к ней и о более земных вещах. Она говорила Лукреции, как сохранить золотой цвет волос, у нее имелся рецепт, как заставить их еще больше блестеть на солнце. Они мыли волосы, пробовали этот рецепт и поздравляли себя с тем, что волосы блестели больше обычного.
Лукреция начала мечтать о том времени, когда и у нее появится возлюбленный. Живо воспринимая окружающее, она вольно или невольно копировала Джулию.
Когда она услышала, что умер ее старший брат Педро Луис и что Джованни должен получить титул герцога Гандии и жениться на невесте Педро Луиса, известие показалось ей маловажным, если не считать того, что интересно было знать, как Чезаре отреагирует на новости. Он наверняка сам захочет получить герцогство и жениться на невесте умершего брата.
Ей было одиннадцать лет, когда кардинал позвал ее во дворец и, обняв, сказал ей, что он устраивает ей замужество.
Она должна выйти за испанца, потому что отец верил: Испания, быстро набиравшая силу и выходящая в державы первой величины, сможет предложить его дочери больше, чем Италия.
Ее женихом оказался дон Херубино Хуан де Сентеллес, владелец Валь д'Айора в Валенсии; это была очень выгодная партия.
Лукреция немного встревожилась, но отец по спешно заверил ее, что хотя брачный контракт уже составлен и скоро будет подписан, он устроил так, что она в течение целого года не покинет Рим.
Слова кардинала успокоили Лукрецию. Год казался ей очень долгим сроком.
Теперь она могла обсуждать с Джулией свою предстоящую свадьбу, что приводило ее в восторг, особенно потому, что событие это виделось ей в далеком туманном будущем.
Она начала познавать мир, принимая с полным спокойствием связь между отцом и Джулией, смирясь с показной набожностью и явной аморальностью Адрианы.
Сама жизнь была такой в том слое общества, где родилась Лукреция.
Она вполне усвоила уроки, а это означало, что детство осталось позади.
Александр VI
За последующие два года Лукреция в самом деле повзрослела и поняла, что до того, как Джулия просветила ее, она и в самом деле была невинным ребенком.
Джулия оставалась ее самой близкой подругой. Они часто вдвоем наведывались во дворец кардинала, где Родриго ласково встречал обеих, восхищаясь Джулией, которая привела ему Лукрецию, с которой пришла Джулия. Почему Лукреция должна была сомневаться в правильности такого поведения?
Она сама, Джулия и Адриана были все вместе приглашены на свадьбу Франческетто Чибо. В честь такого великого события весь Рим ликовал, на семи холмах повсюду горели костры. Франческетто был открыто признан сыном Инноченто VIII, и святой отец не делал из этого секрета, присутствовал на банкете и распорядился наполнить фонтаны вином. Более того, невеста была дочерью могущественного Лоренцо ди Медичи, так что не только римляне чтили незаконного сына папы.
Поэтому для Лукреции ничто не могло оказаться более естественным, чем принять нормы поведения своего круга.
В это время в доме на Монте Джордано поселился Гоффредо, и Лукреция обрадовалась, что теперь ее младший брат будет рядом. Он немного всплакнул, расставаясь с матерью, но Ваноцца, несмотря на его печаль, радовалась, что отпускает мальчика от себя, видя в этом согласие кардинала признать его своим сыном.
В тот же год Родриго счел, что его не устраивает Херубино Хуан де Сентеллес в качестве будущего мужа его дочери. Не лучше ли устроить более блестящий брак с Франческетто Чибо, который показался кардиналу подходящей кандидатурой? Но появились сомнения. Хотя Франческетто в самом деле был сыном папы, однако Инноченто быстро старел, и кто знает, что может случиться с ним в ближайшие месяцы. Нет! Он присмотрит дочери более надежного жениха.
Родриго благополучно разорвал предыдущий брачный контракт и составил другой, повыгоднее и в большей мере отвечающий его честолюбивым планам. Новым женихом был выбран дон Гаспаро ди Прочида, граф Аверсы. Этим браком Родриго хотел укрепить связи с Арагонским домом, правящим тогда в Неаполе.
Лукреция приняла изменение планов отца спокойно. Поскольку она не видела ни одного из своих нареченных, то не питала к ним никаких чувств. У нее был счастливый характер Родриго — она умела верить, что все кончится лучшим образом.
Позже, в августе 1492 года, когда Лукреции исполнилось двенадцать лет, произошло событие, которое, как оказалось, сыграет важную роль в ее жизни.
Папа умирал, весь Рим был взбудоражен. У каждого на языке вертелся вопрос, кто станет преемником Инноченто. И нашелся человек, который твердо решил стать им.
Родриго исполнилось шестьдесят. Если он собирается осуществить свою давнюю честолюбивую мечту, то должен действовать быстро. Когда кардинал Борджиа узнал, что Инноченто лежит на смертном одре, он твердо, как никогда прежде, решил, что следующим папой будет он.
Родриго, внешне мягкий, вежливый, любезный, казавшийся таким уступчивым, был человеком железной воли. Ничто не могло помешать ему. Но как ни крути, а все же должен был состояться конклав для выборов нового папы. В те дни Родриго испытывал огромное напряжение. Он не навещал ни возлюбленную, ни дочь, но все обитатели дворца Орсини мысленно были с ним. Они молились, чтобы папой выбрали Родриго.
Лукреция пребывала в смятении. Отец казался ей существом богоподобным, он был таким высоким, могучим, и она не могла понять, из-за чего же волноваться. Почему все не могут понять — единственное, что им остается, это выбрать папой кардинала Родриго Борджиа?
Она обсуждала ситуацию с Джулией, которая тоже волновалась, потому что, хотя она и была возлюбленной самого богатого кардинала в Риме, стать любовницей папы куда лучше. Так что Джулия разделяла волнения, надежды и страхи Лукреции. Маленький Гоффредо ничего не мог понять, но присоединял свои молитвы к молитвам старших. Адриана видела перед собой радужное будущее, когда она сможет снять траур и сопровождать невестку в Рим, где будет жить в роскоши… Если только Родриго выберут.
В то лето жара в Риме стояла изнуряющая. Кардиналы собирались на конклав.
Толпы народа стояли вокруг Ватикана, велись бесконечные жаркие споры, люди гадали, чем кончатся выборы.
Вначале никто не считал шансы Родриго значительными.
Соперничество были велико, потому что Италия в то время представляла собой страну, разделенную на маленькие государства и герцогства, между которыми продолжались бесконечные разногласия. Инноченто был слаб, но пользовался советами своего великого союзника Лоренцо ди Медичи, и во многом благодаря этому полуостров наслаждался миром. Но Лоренцо умер, и впереди замаячила опасность войны.
Людовико Сфорца, регент Милана, и Ферранте Арагонский, король Неаполитанский, были соперниками, что могло ввергнуть Италию в пучину войны. Причиной всему было то, что племянник Людовико Джан Галеццо являлся законным наследником правителя Милана; но Людовико держал молодого человека в тюрьме, объявив себя регентом. Объяснял он это тем, что герцог не представлял собой подходящей фигуры для правления. Он, Людовико, подвел дело к этому, устраивая оргии, которые довели юношу до морального и физического истощения. Однако Джан женился на энергичной принцессе Неаполитанской — Изабелле Арагонской, которая приходилась внучкой Ферранте. Вот что стало причиной трений между Неаполем и Миланом, которые могли вступить в войну, угрожая миру во всей Италии.
Как Неаполь, так и Милан боялись, что Франция мечтает захватить их территории, поскольку французы объявили, что они имеют претензии к каждому из них.
Это означало, что Людовико, как и Ферранте, крайне важно посадить в Ватикан папу, который будет к нему благосклонен.
Соперничество разгоралось: Милан надеялся на избрание Асканио Форца. Ферранте поддерживали Джулиано делла Ровере.
Родриго, хитрый лис, выжидал.
Он совсем не опасался соперничества Асканио, которому было всего тридцать восемь лет. Если его изберут папой, всем остальным кардиналам придется похоронить свои надежды. С таким молодым папой многие годы не появится надежды на новый конклав, если только тот не умрет в молодом возрасте. Более
