– Покажи свои чары, Адканн. – Дина взглянула на него как на сумасшедшего. – Делай это. Сейчас же.

– Ты что, рехнулся? – прошипела она. – Я же не могу...

Лорджин сжал ее в объятиях, чтобы заглушить ее последние слова, и прошептал ей на ухо:

– Говори что хочешь... любую чушь. Стихи читай, пой что-нибудь. Мне все равно, лишь бы это выглядело, как заклятие, в которое ты веришь сама.

В голову пришло только приветствие спортивных болельщиков, которому когда-то научил ее дед. Как там это звучало? Точно она, конечно, его не вспомнит, но этим типам все равно не понять.

Дина внезапно подпрыгнула на месте, размахивая руками, как на стадионе во время матча, и, продолжая скакать, завопила:

– Бракети-акс! Ко-акс! Ко-акс!

Хэй-хо! Хэй-хо!

Валею-валею-вакс!

Мо-лод-цы! Мо-лод-цы!

Шай-бу! Шай-бу!

Го-о-о-л!

Пронзительно завизжав в конце, она упала, уткнувшись лицом в песок.

Хор «А-ах!», вырвавшийся у зрителей, заключил это представление.

Лорджин тряхнул головой, словно не верил тому, чему только что был свидетелем.

Однако предводителя было не так легко убедить, как его соплеменников.

– А какое заклятие ты наложила? – обратился он к Дине.

– Какое я наложила заклятие? – обернулась она к Лорджину. – Какое именно заклятие я наложила?

Лорджин ответил, не колеблясь:

– Она наложила на тебя заклятие сомнения в ее способности колдовать.

– Что? – Предводитель, казалось, не собирался им верить.

– Разве это не так? Разве ты не сомневаешься?

– Да, но ведь...

– Ну вот! Видишь, как она сильна.

И снова многоголосое «Ах!» было ему ответом.

Предводитель чувствовал что-то неладное, но его люди были в восторге от этого нелепого представления. Было ясно, что у него нет другого выбора, кроме как отпустить пленников. Он погладил бороду и принял решение:

– Вы свободны и можете отправляться. Забирайте свои вещи и уезжайте.

Перед тем как они покинули лагерь, предводитель поймал Лорджина за руку и отвел его в сторону:

– Я думаю, что вас спасли твоя сообразительность и бойкий язык, а не колдовство этой женщины.

Лорджин улыбнулся хитрому старому лису пустыни:

– Неверно. Любому дураку видно, что эта женщина околдовала сильнейшим образом этого рыцаря Чарла.

Кочевник от души рассмеялся и, хлопнув Лорджина по спине, отпустил их восвояси.

Трэд та'ал Тирдар поднял глаза от книги и уставился холодным взглядом на слугу, который знал, что в минуты уединения к хозяину лучше не входить. Хотя, если говорить честно, Трэд должен был признать; что в последнее время он часто стремился уединиться и почти все считал для этого помехой. Но Трэд не был настроен судить что-либо по справедливости. В конце концов это его дом, а у себя дома он не обязан быть справедливым.

– Что тебе надо? – От этого ледяного вопроса бедный слуга примерз к порогу и не решался войти в комнату.

– Я... я нижайше прошу прощения за то, что беспокою вас, но у ворот гости. Они требуют, чтобы их впустили.

Трэд скрестил руки на груди и откинулся на спинку кресла. Изредка сюда забредали караваны и торговали с людьми, живущими в его поместье. Но они никогда не называли себя гостями. За все годы, что он здесь жил, его навестил только один человек. При воспоминании о нем у Трэда в жилах леденела кровь.

– Это случайно не мой отец?

Увидев яростное лицо хозяина, слуга попятился:

– Н-нет, мой господин. Они не говорят, кто такие.

Выражение лица Трэда несколько смягчилось, когда он услышал, что у ворот не его свирепый родитель.

– Они ищут меня? – Да, мой господин.