– Знаешь ли ты, как сильно я тебя люблю? Дина вздохнула, уронила крючок и вязанье.

– Я... Лорджин.

Он стал перед ней на колени и взял ее руки в свои.

– Клянусь, что с готовностью отдам за тебя жизнь. Знаешь, если бы была хоть какая-то возможность оставить тебя в безопасности, в нашем доме, а не брать с собой в Поиск, я сделал бы это. Но Янифф утверждает, что твое участие в нем жизненно важно, хотя никаких подробностей он не рассказывал. Я боюсь за тебя, Адианн, но мы должны довести это дело до конца... вместе. Она никогда не видела Лорджина таким расстроенным. Рассеянно гладила она его по голове, мысли были заняты его признанием. Он сказал, что любит ее.

– Я... Я не знаю, – сказала она в ответ на его слова, сама толком не понимая, что имеет в виду: то ли его объяснение в любви, то ли необходимость участия в миссии Лорджина. – Когда... когда мы едем?

– Завтра утром... рано. – Он обнял ее за талию и положил голову ей на колени, прижавшись к животу, рядом с его ребенком. – Я надеюсь, что поступаю правильно.

– О чем ты?

Когда он поднял голову, глаза его были полны слез. Вместо того чтобы ответить ей прямо, он произнес:

– Я не вынесу, если с тобой что-нибудь случится.

Дина посмотрела на его склоненную голову. Боже, как же она не видела, что он так сильно ее любит!

– Когда мы доберемся до Римма, ты должна пообещать мне, зайра, что будешь меня слушаться беспрекословно. Дай мне слово. Сейчас же.

Руки на ее талии сжались, словно помогая ей решиться.

– Я... да, я обещаю.

Он снова упал головой ей на колени:

– Тогда у нас есть шанс. Почему его так волновала встреча с Тирдаром лицом к лицу? Лорджин был сильным воином, бесстрашным, умным и умелым. Показательная дуэль на Заррэйне продемонстрировала его блистательное владение оружием. Риджар говорил ей, что раньше он был непобедимым воином. Дина решила поддразнить его в отчаянной попытке хоть немного развеселить:

– Конечно, есть. В конце концов ты же не какой-то там старый воин. Если бы я была Тирдаром, я бы попросту сбежала.

– Ты не понимаешь. Тирдар – волхв шестого уровня, а я лишь четвертого. Я не могу драться с ним на равных. Его мощь пересиливает мою, но не это меня тревожит. Если поискать, в доспехах противника всегда найдется слабое место. Знай, что я не колеблясь встречусь с ним. Я тревожусь только за тебя.

– За меня? Почему? Я даже толком не знаю Тирдара... Почему ему захочется причинить мне вред?

Лорджин ответил не сразу. Он подумал, что лучше ей не знать о связи шимали с его Поиском, так как опасался, что это будет иметь на нее какое-то непредвиденное отрицательное воздействие. Вместо этого он сказал:

– Он постарается причинить мне боль через тебя.

Увы! Каким же справедливым было это замечание!

Внезапно Дина испугалась. До сих пор это было одно огромное приключение. Конечно, она переживала за этих людей, занятая Поиском Лорджина, проблемами Трэда и заботами Риджара, но как сторонняя наблюдательница. Поскольку она не собиралась оставаться на Авиаре, то не чувствовала необходимости принимать серьезное участие в их жизни, В конце концов это был не ее мир, не ее борьба. Вся эта история воспринималась ею как приключение. Такое, которое она будет долго вспоминать как необыкновенные дни ее жизни. Теперь же Лорджин говорил, что она может пострадать, даже погибнуть.

– Лорджин, я боюсь. Ладонь легла на ее щеку.

– Нет, нет. Ты не должна бояться. Я защищу тебя.

– Ценой своей жизни? – ужаснулась Дина.

– Если понадобится. – Он улыбнулся ей с пронзительной нежностью. – Когда-то давно, в нашу первую встречу, я сказал тебе, что я Чиин цзе Ло. С тех пор ничего не изменилось. Я всегда буду идти рядом с тобой, защищать тебя... Любить тебя.

Дина заплакала. Лорджин бережно подхватил ее на руки и понес наверх. Он положил ее на постель так осторожно, словно она была для него самым драгоценным созданием во всей вселенной. Так это и было на самом деле. Он шептал ей чудесные слова, от которых слезы ее высохли, слова, услышав которые, она льнула к нему, слова, от которых страх ее становился меньше.

Но для него самым поразительным откровением этой ночи стало невероятное открытие: до этого дня она не знала, что он ее любит, любит с того самого момента, как встретил, с той минуты, как увидел ее милое очаровательное лицо, обращенное к нему с лукавым изумлением. Дина не сказала, как поразило ее его откровение, но он видел ее лицо, когда произносил эти слова.

Авиарец нечасто говорит о своей любви, он не считает это нужным, полагая, что его действия сами говорят за него. Когда он взял на себя Право и принял Клятву, он тем самым сказал ей: «Я отвергаю всех других ради тебя». Что может быть проще и яснее? Но эта женщина не знала их обычаев, не знала, что у него на сердце.

Поэтому он снова и снова повторял ей слова любви, подкрепляя свое признание легкими поцелуями и нежными ласками. Он занимался любовью с ней, зная, что, возможно, делает это в последний раз, потому что не надеялся пережить предстоящее противостояние.

И еще он был бесконечно благодарен судьбе, что в этот вечер, возможно, последний, счел нужным сказать о том, что для него самого было вполне очевидным.