Доктор прищурился и замурлыкал:

– Не беспокойся, пожалуйста, моя девочка. Все будет хорошо. Я сейчас сам им позвоню и все скажу. Хорошо?

– Да, хорошо. Но только прямо сейчас, – стояла на своем Марина.

Врач придвинулся к медсестре, шепнул ей что-то на ухо и направился к двери. Перед выходом он повернулся на высоких каблуках, еще раз улыбнулся и пообещал:

– Я пошел звонить в милицию, – немного подумал и совсем некстати добавил: – Лучше жить, когда хочется умереть, чем умереть, когда хочется жить.

Дверь захлопнулась, и медсестра принялась на соседней тумбочке готовить укол. Она разложила свой нехитрый набор и лихо сломала стеклянную головку у склянки с успокоительным лекарством. В этот момент Марина поймала ехидный взгляд одной из женщин, сидевшей на краю своей кровати. Ее взгляд подразумевал следующее: «Жди, дуреха, раскатала губы, пойдет он тебе немедля звонить! Как бы не так! Вколют тебе сейчас какую-нибудь гадость, и проспишь тут еще одну неделю без сознания. Понятно?»

Тогда Марина по возможности тихо начала крутить правой рукой. Полотенце было затянуто не прочно, и вскоре ей удалось освободиться. Затем она проворно развязала другое полотенце, выдернула катетер и выскочила из-под одеяла. Марина бросилась к двери в тот момент, когда толстая медсестра повернулась с готовым для инъекции шприцом.

Ноги не слушались, от легкого головокружения покачивало, а потому, едва оказавшись в коридоре, Марина поскользнулась на кафельном полу. Упала она, больно ударившись коленями, а позади уже раздавалось слоноподобное топанье медсестры. Кое-как девушка поднялась и тут же ощутила на своем плече тяжелую лапу, мощно сдавившую ее ключицу.

– Куда собралась? – проревела медсестра.

– Отпустите меня! Мне больно, – успела крикнуть Марина и получила звонкую затрещину по затылку. В глазах потемнело, а ноги тут же подкосились. Рухнув на пол, Марина почувствовала, что ее тащат по холодному больничному полу за шиворот обратно в палату. Она на ходу перекрутилась, выгнулась и вцепилась зубами в слоновью ножищу медсестры. Поначалу раздался вопль, затем посыпался град ударов, и Марина потеряла сознание…

Холодно и жутко было в небольшой камере, плотно обитой матами с потолка до пола. В тусклом свете одинокой лампочки Марина сидела на полу, широко расставив ноги. На ней была больничная ночнушка, порванная в нескольких местах и заляпанная кровью. Волосы растрепались, а сквозь бинты на запястьях просочились буро-желтые пятна.

Лицо девушки являло собой маску безразличной угрюмости и разочарования. На разбитой губе запеклась кровь, на щеке саднили многочисленные царапины, а под расшибленной бровью проступал сизый синяк. Марина открыла глаза и осмотрелась. Камера выглядела столь мрачной, что было не ясно – день теперь или ночь. Казалось, за стеной бродят привидения, скребущие по кирпичам длинными крючковатыми ногтями. Они перешептывались друг с другом скрипучими голосами, рассуждая о беде, постигшей пленницу резиновой камеры. Им было известно все и даже то, что свершится в недалеком будущем. В груди от таких пророческих бесед щемило. Неожиданно Марина вскочила и начала колотить в дверь, тоже обитую матом. Марина громко рыдала и кричала:

– Отпустите меня-я-я-я!!! Отпустите… Я сама его найд-у-у-у!!! Сама-а-а…

Затем она повалилась спиной на пол и прерывисто заговорила, уставившись сумасшедшим взглядом в потолок:

– Володя… Володя… Зачем? Как? Вова… Вовочка… Любимый мой… Зачем? Я бы и так тебе все отдала… Зачем?

Вдруг Марина вскочила и снова кинулась на дверь с воплями:

– Гады! Выпустите же меня отсюда! Это все из-за вас! Это вы во всем виноваты! Выпустите меня отсюда! Гады-ы-ы…

В субботу друзья, четко распланировавшие время визитов своих жертв на подставную квартиру, сидели в машине и по очереди смотрели в морской бинокль в сторону подъезда Марусиного дома. Аркадий был одет очень просто и даже бедно, что выглядело настолько неестественно для его обычного образа, что так и хотелось воскликнуть: «Да кто же такому благородному ловеласу роль Квазимодо поручил?». Коленями он сжимал инвалидную клюшку с закругленной металлической ручкой. В руках Аркадий держал список ожидаемых клиентов и изредка поглядывал на имена и телефонные номера.

Однокашники молчали и не смотрели друг на друга, так как все их внимание было устремлено на площадку перед подъездом. Через окуляры бинокля Аркадий увидел пожилых супругов, которые двигались по двору в сопровождении молодой особы, исполнявшей обязанности официального агента по недвижимости и работавшей на одну из крупных риелторских фирм города Москвы «Инбом». Особа жестикулировала и на ходу в чем-то убеждала своих спутников. Они медленно зашли в подъезд, и тогда Аркадий тщательно оглядел всю округу, находящуюся в поле зрения.

– Все. Пришли, – заявил он и отдал Мите бинокль, а сам взял с заднего сиденья свой дорогой рюкзак и переложил из него сотовый телефон и поддельные правоустанавливающие документы на Марусину квартиру в затрапезный портфель.

– Смотри в оба.

– Не волнуйся. Я с тобой, – уверенно сказал Митя.

– Если что, машину не свети. Уйдем своим ходом.

Аркадий быстро вышел из машины. Твердой поступью он направился в сторону дома с подставной квартирой, не сомневаясь в том, что его преданный друг будет внимательно «отслеживать» обстановку во дворе и всей округе. Портфель и палка мирно болтались в его правой руке, на ходу Аркадий нахлобучил на голову кепку, небрежно вытащенную им из бокового кармана куртки, и постарался придать своей холеной физиономии самое наивное выражение, на которое только был способен. Оказавшись в подъезде, Аркадий старательно принялся сильно хромать, поднимаясь по ступенькам и приближаясь к ожидающим его господам.

– 3-з-з-здравствуйте! – изображая заикание, поприветствовал Воскресенский троицу ожидавших его людей.

– Здравствуйте, Николай Владимирович! А мы вот уже здесь, – обрадовалась деловая девушка-агент, решившая на этот раз совершить сделку налево, тем самым воруя клиентов у своего агентства.

– Здравствуйте… Здравствуйте, – вторили ей супруги.

– И-и-извините за опоздание, но я в а-а-аптеке задержался, – открывая дверной замок, объяснил наш герой.

– Ничего страшного. Мы сами только что подошли, – успокоила его агент, хотя сама немного нервничала.

Учитывая предварительный просмотр, состоявшийся два дня назад, и конкретную договоренность о внесении задатка на день сегодняшний, дело шло на лад. Аркадий, не снимая кепки, сидел за столом и делал вид, что внимательнейшим образом изучает документ о внесении задатка за подставную квартиру. Супруги же, решив сэкономить на варварских условиях риелторской фирмы «Инбом» и полностью доверившись находчивой агентше, согласившейся провести сделку за полцены, водили глазами по квартире, дабы лишний раз убедиться в том, что выбор ими сделан правильный.

– Это обычный, стандартный договор о задатке между физическими лицами, используемый всеми агентствами по недвижимости. Так что вы прочтите его внимательно, и если возникнут какие-то проблемы и вопросы, то я с удовольствием вам все объясню, – вдруг сказала девушка.

Аркадий, не отрывая глаз от договора, объяснил:

– Вы по-по-поймите меня п-п-правильно, я ведь делаю э-э-это первый раз в жизни. По-по-поэтому немного переживаю.