крохотный электрический фонарик и посветил внутрь трубы.

— Она уходит вниз примерно на метр, прежде чем ответвиться в направлении бокса, — сказал он.

— Как далеко она уходит после этого?

— Согласно чертежу, примерно на десять метров.

— Ты сможешь пролезть через поворот, где труба изгибается, переходя из вертикального к горизонтальному отрезку?

— Только выдохнув и задержав дыхание, — ответил он с легкой усмешкой.

— Проверка связи, — сказала она, надев на голову миниатюрный микрофон с наушниками.

Он повернулся и зашептал в крохотный передатчик, закрепленный у него на запястье:

— Проверка, проверка. Меня слышно?

— Кристально чисто, а как меня?

— Нормально.

Стаси ободряюще кивнула ему, склонилась над вырезанной дырой в вентиляционной трубе и нажала на спусковой крючок стручкового пистолета. Выброшенный пружиной стержень вытолкнул кошку в темноту, где ее инерция и колесики на ее поверхности беспрепятственно позволили ей пройти закругление трубы. Им было слышно, как она катилась по трубе несколько секунд, таща за собой три нейлоновых шнура, пока не послышался стук, означавший, что кошка докатилась до конца трубы, наткнулась на решетку и остановилась. Тогда Стаси нажала на другой спусковой крючок, и два стержня, вытолкнутые из кошки, уперлись в противоположные стороны трубы, прочно заклинив кошку на месте.

— Я надеюсь, что ты достаточно много тренировалась в гимнастическом зале, — сказал Уэзерхилл, протягивая шнур через карабины своей грудной обвязки. — Потому что твоим маленьким старым мышцам придется нынче поработать.

Она улыбнулась и показала на блок, который она уже прикрепила к водопроводной трубе и одному из шнуров.

— Мне помогут эти блоки, — озорным тоном сказала она.

Уэзерхилл закрепил на запястье маленький, но мощный фонарь. Он нагнулся и вытащил из сумки то, что выглядело как точная копия компрессора кондиционера воздуха. Он сконструировал ее, чтобы заменить тот компрессор, который собирался стащить. Затем он кивнул.

— Могу отправляться.

Он наклонился в вертикальную шахту и медленно опустился в нее головой вниз, держа перед собой на вытянутых руках фальшивый компрессор, пока Стаси понемногу травила натянутый шнур, удерживающий его вес. В вертикальной шахте было достаточно просторно, но когда он окажется у изогнутого куска трубы, присоединяющего к шахте горизонтальный отрезок, ему придется изогнуться всем телом, как змее, чтобы проползти в него. Он входил туда, лежа на спине, чтобы согнуться по кривой малого радиуса. И вот он был внутри.

— Давай, Стаси, тащи, — сказал он в свой наручный радиопередатчик.

— Тебе там не тесно?

— Достаточно сказать, что я едва могу дышать.

Она натянула пару перчаток и налегла на один из нейлоновых шнуров, на тот, который был перекинут через блок кошки и привязан к грудной обвязке Уэзерхилла, протаскивая его через узкую вентиляционную трубу.

Он мало что мог сделать, чтобы помочь ей, разве что выдыхать в те моменты, когда шнур натягивался. Он начал потеть в своем нейлоновом комбинезоне. Через эту трубу не подавался кондиционированный воздух, а тот, что поступал через отверстие на крыше, был горячим и душным.

Стаси в это время тоже было жарковато. Паропроводы, проходившие через техническое помещение, создавали в нем атмосферу, по температуре и влажности не уступающую парной бане.

— Вижу кошку и вентиляционную решетку, — доложил он через восемь минут.

Еще через пять метров он оказался у решетки. На чертежах не было показано никаких телекамер в самом боксе, но он внимательно вглядывался в темноту, стараясь обнаружить признаки их наличия. Он также достал из нарукавного карманчика небольшой датчик для обнаружения лазерных лучей и инфракрасных сканнеров. К счастью, этот осмотр дал отрицательный результат.

Он улыбнулся про себя. Хитроумные устройства охранной сигнализации и защиты размещались исключительно вне бокса. Этот дефект был типичен для многих систем безопасности.

Он отвернул крепежные болты, привязал тонкий шнурок к решетке вентиляционной трубы и тихо опустил ее на пол. Затем повернул рычаг, освобождавший распорные штыки кошки, и опустил ее в бокс вместе с фальшивым компрессором. Наконец, он начал медленно опускаться вниз головой на пол бокса, пока не смог перевернуться и лечь на бетонный пол.

— Я внутри, — сообщил он Стаси.

— Поняла тебя.

Он посветил фонариком вокруг. Заминированные автомобили казались вдвойне зловещими, укрытые в затхлой темноте за толстыми бетонными стенами. Ужасающее разрушение, которое мог вызвать взрыв в таком людном месте, как Лас-Вегас, трудно было вообразить.

Уэзерхилл поднялся на ноги и отстегнул грудную обвязку. Он обошел вокруг ближайшей к нему машины, достал небольшой пакет с инструментами, обвязанный вокруг его ноги, и разложил его на крыле машины. Копию компрессора он поставил на пол. Затем, не потрудившись заглянуть в салон, он протянул руку и повернул рычаг, открывающий капот.

Он смотрел на настоящее взрывное устройство некоторое время, примериваясь, с чего начать. Оно было рассчитано на подрыв закодированным радиосигналом. Это было известно точно. Активация взрывателя резким движением была маловероятна. Ученые-ядерщики Сумы должны были спроектировать бомбу, способную выдержать тряску при вождении автомашины на большой скорости по неровной дороге. Но он вовсе не собирался рисковать, в особенности потому, что причина взрыва на борту «Божественной звезды» все еще была неизвестна.

Уэзерхилл отогнал прочь все мрачные мысли и взялся за работу, отсоединяя от компрессора шланги высокого давления. Как он уже установил прежде, электрические цепи, соединявшие компрессор с витками испарителя, служившие антенной, были совершенно элементарными. Электроника была точно такой, какую он сам бы сконструировал. Он осторожно отрезал провода и подсоединил их к фальшивому компрессору, не трогая их электронных схем. Теперь он мог спокойно отвинтить болты крепления компрессора.

— Бомба благополучно извлечена из машины, — доложил он. — Сейчас ставлю замену.

Еще через шесть минут поддельный компрессор стоял на месте извлеченной бомбы и был подсоединен к проводам и шлангам.

— Вылезаю.

— Стою наготове, чтобы принять тебя.

Уэзерхилл подошел обратно к отверстию вентиляционной трубы и застегнул свою грудную обвязку. Вдруг он заметил что-то, что упустил в сумраке бокса.

Это «что-то» сидело на переднем сиденье автомобиля.

Он повел лучом фонарика вокруг бокса. Теперь он увидел, что во всех четырех машинах за рулем сидел какой-то механизм. В боксе было холодно, но Уэзерхилл чувствовал себя так, будто оказался в духовке. Он обливался потом внутри своего нейлонового комбинезона. Все еще держа в руке фонарик, он утер лицо рукавом и нагнулся к окну машины с той стороны, где должен был сидеть водитель.

Было бы странно называть ту штуку, которая сидела за рулем, механическим человеком. Было бы натяжкой даже назвать ее роботом, но тем не менее это был именно робот. Вместо головы была некая компьютеризованная система машинного зрения, водруженная на металлическом штыре, а вместо груди — набитый электроникой ящик. Похожие на клешни металлические трехпалые руки сжимали руль. Руки и ноги имели суставы в тех же местах, что и конечности человека, но на этом всякое сходство кончалось.

Уэзерхилл потратил несколько минут, чтобы изучить робота-водителя и запомнить, как он устроен.

— Пожалуйста, доложите обстановку, — приказала Стаси, начиная нервничать из-за того, что он задерживается с возвращением.

— Я нашел кое-что интересное, — ответил Уэзерхилл. — Новую принадлежность этих машин.

— Ты бы лучше поскорее вылезал.