жертвы безоружны, и им слишком хотелось поскорее вломиться в магазин и довершить дело.

Старший в их группе был достаточно умен, чтобы жестом призвать их быть поосторожнее. Он стоял в дверях на противоположной стороне улицы и всматривался в темноту внутрь разгромленного магазина. Ему не удалось увидеть ничего, кроме обломков, при слабых отсветах одинокого уличного фонаря. Джип затерялся среди теней. Ему также не удалось уловить ни звука изнутри на фоне раздражающего воя сирен.

Его анализ ситуации был поспешным, так как в жилых помещениях над несколькими лавками начали зажигать свет. Он не мог себе позволить привлекать внимание толпы свидетелей. Кроме того, в городке наверняка была какая-нибудь правоохранительная служба. Можно было ожидать, что шериф и его подчиненные появятся здесь с минуты на минуту.

Затем он допустил неправильное суждение, приведшее его к роковой ошибке. Он подумал, что люди в джипе серьезно ранены при столкновении или трясутся от страха, и он не послал группу своих людей вокруг здания, чтобы перекрыть заднюю дверь.

Он отвел три минуты на то, чтобы подбежать к джипу, прикончить жертв и вернуться в фургоны. Убить их будет легко, и это не займет много времени, подумал он. В качестве меры предосторожности он выстрелил в уличный фонарь, отчего вся улица погрузилась во мрак, и, как он считал, его люди не будут видны даже как силуэты во время нападения. Он поднес к губам свисток и подал сигнал приготовить оружие и убедиться, что их 5, 5-миллиметровые автоматы «Сава» скорострельностью 51 пуля в минуту сняты с предохранителя. Затем он издал подряд три коротких свистка, и они двинулись в атаку.

Они ловко скользнули во мрак, как водяные змеи в болотах Джорджии, шмыгнули в разбитую витрину парами и быстро затерялись среди стеллажей. Первые шестеро вошедших замерли на месте, поводя стволами автоматов из стороны в сторону и всматриваясь в темноту.

Затем вдруг пятигалонный бак разбавителя красок с вставленным в горлышко горящим фитилем пролетел над ними и упал на тротуар, взорвавшись фонтаном голубого и оранжевого пламени. Одновременно Питт и Джиордино открыли огонь, пока Сэндекер швырнул еще один бак горючей жидкости.

Питт стрелял из «Кольтов» с обеих рук, направляя стволы, но не прицеливаясь тщательно. Он выпустил очередь, которая скосила трех человек, упавших справа от витрины прежде, чем они поняли, что в них попали. Один из них успел выпустить короткую очередь, ударившую в ряд банок с краской, из которых на разбросанные по полу товары и обломки полились разноцветные струйки.

Джиордино зарядом картечи выбросил первого человека слева обратно в окно, так что он наполовину оказался на улице. Два других были лишь тенями во тьме, но он стрелял в них, пока в одном из «Ремингтонов» не кончились патроны. Тогда он бросил его и схватил другой заранее заряженный «Ремингтон» и стрелял снова и снова, пока всякий ответный огонь не прекратился.

Питт на ощупь перезарядил обоймы в своих «Кольтах», вглядываясь наружу сквозь огонь и дым, плясавшие перед фасадом магазина. Убийцы в черных костюмах «ниндзя» все куда-то подевались, отчаянно отыскивая укрытие или лежа в канаве за спасительно высоким бордюром тротуара. Но они не убежали. Они все еще были там, снаружи, все еще опасные, как и прежде. Питт знал, что они ошеломлены, но злы, как осы, после того, что случилось.

Они перегруппируются и придут снова, но хитрее и осторожнее. И на этот раз они смогут видеть: внутренность хозяйственного магазина была ярко освещена языками пламени, лизавшего деревянный фасад. Все здание и люди, находящиеся в нем, через несколько минут превратятся в угольки.

— Адмирал? — позвал Питт.

— Здесь я, — ответил Сэндекер. — В отделе красок.

— Наш визит сюда затянулся. Вы не могли бы найти заднюю дверь, пока Ал и я будем оборонять крепость?

— Уже иду.

— Ты в порядке, приятель?

Джиордино помахал «Ремингтоном».

— Новых дырок нет.

— Пора сматываться. Нам еще нужно успеть на самолет.

— Слышу тебя.

Питт напоследок окинул взглядом скрюченные тела убитых им незнакомцев. Он протянул руку и откинул капюшон одного из мертвецов. При свете языков пламени он увидел лицо с азиатскими чертами. Гнев начал закипать в нем. Имя Хидеки Сумы всплыло в его памяти. Человека, которого он ни разу не видел и представления не имел, как он выглядит. Но мысли о том, что Сума представляет грязь и зло, было достаточно, чтобы Питт не чувствовал никаких сожалений о человеке, которого он убил. У Питта было давно взвешенное и искреннее убеждение, что тот, кто ответственен за смерть и разрушение, тоже должен умереть.

— Через отдел пиломатериалов! — вдруг крикнул Сэндекер. — Там есть дверь, ведущая на разгрузочную площадку.

Питт схватил Джиордино за руку и протолкнул его вперед.

— Сначала ты. Я буду прикрывать.

Сжимая в руках один из «Ремингтонов», Джиордино проскользнул мимо стеллажей и был таков. Питт повернулся и в последний раз открыл огонь из «Кольтов», так сильно и быстро нажимая спусковые крючки, что они строчили, как пулеметы. И наконец обоймы были пусты, пистолеты мертвым грузом повисли в его руках. Он быстро решил оставить их себе и заплатить потом. Он засунул их за поясной ремень и побежал к двери.

Он почти успел выбежать наружу.

Руководитель отряда убийц, более осторожный, чем когда-либо прежде, после того, как он потерял шестерых, бросил пару мощных взрывпакетов в уже пылающий магазин, а затем выпустил длинную очередь из автомата, так что пули засвистели вокруг Питта со всех сторон.

Затем взрывпакеты рванули с сокрушающей силой, вырвав сердце из того, что еще оставалось от Хозяйственного торгового центра Оскара Брауна. Ударная волна обрушила крышу, и она рухнула дождем искр. От громоподобного раската задребезжали все стекла в Феллс-Пойнт, прежде чем грохот затих в сельской местности. От магазина остался лишь пылающий кратер, окруженный все еще стоящими кирпичными стенами.

Ударная волна ударила Питта в спину и понесла его через заднюю дверь, над погрузочной площадкой и в аллею за магазином. Он приземлился на спину, и от удара у него воздух вышибло из легких. Он лежал там, хватая воздух, стараясь вернуть себе способность дышать, когда Джиордино и Сэндекер подняли его на ноги и помогли ему доковылять через задний двор во временно безопасное место, к оркестровой площадке в парке через улицу.

Сирены охранной сигнализации замолкли, когда сгорели электропровода, и теперь им было слышно, как к пожарищу спешат сирены машины шерифа и добровольной пожарной команды.

У Джиордино был талант произносить последнее слово, и в этом случае он снова оказался на высоте, когда они все трое лежали под крышей оркестровой площадки, измученные, исцарапанные и полные нехитрой благодарности судьбе за то, что они еще живы.

— Как вам кажется, — задумчиво спросил он, рассеянно глядя на пламя, осветившее предрассветное небо, — это все получилось из-за того, что мы что-то не так сказали?

Стоял субботний вечер, и бульвар Лас-Вегаса был забит машинами, краска которых отливала разноцветными огнями сверкающих реклам. Подобно элегантным старым шлюхам, расцветающим в сумерках под покровом дорогих сверкающих украшений, ветшающие отели, тянущиеся вдоль бульвара, прятали свои унылые интерьеры и грубо функциональную архитектуру за электрическим северным сиянием световых реклам, обещавших больше шику за те же деньги.

Некогда столица игорного бизнеса и в самом деле была шикарным местом, но как-то незаметно чувство стиля и атмосфера утонченной роскоши оказались утеряны, экзотический блеск и скопированный с парижских борделей декор интерьеров казино стал казаться таким же скучным и безразличным, как крупье за игорными столами. Даже клиенты, мужчины и женщины, некогда одевавшиеся по последней моде к